Наиболее часто встречающимся признаком объективной стороны преступлений, совершаемых сотрудниками органов внутренних дел (далее – ОВД), посягающих на принципы приоритета прав и свобод человека и гражданина, общественных интересов над личными, является применение насилия[1, с. 33]. Оно существенно повышает общественную опасность преступлений. На сегодняшний день высоких результатов в борьбе с должностными преступлениями не достигнуто. «Двойной превенцией» такого рода преступлений является уголовное наказание, которое должно быть суровым и справедливым. Если же наказание за совершенное преступление несправедливо, не соответствует его реальной общественной опасности, сама санкция уголовно-правовой нормы позволит недобросовестному правоприменителю превратить такое наказание в фикцию. Проанализировав содержание глав 30-31 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее: УК РФ), можно отметить, что законодатель не так часто использовал такой квалифицирующий признак состава преступления, как применение насилия или угроза его применения.

Вначале необходимо рассмотреть, что собой представляет насилие. В науке уголовного права под ним, помимо физического воздействия, понимают также психическое насилие[2, с. 86]. Психическое насилие может выражаться в угрозе применения физического насилия, запугивании с целью облегчить совершение преступления, принудить потерпевшего выполнить определенные действия или, наоборот, воздержаться от них. По степени общественной опасности насилие в уголовно-правовом значении принято подразделять на два вида: насилие, опасное для жизни или здоровья, и насилие, неопасное для жизни и здоровья. Насилие, опасное для жизни или здоровья, трактуется как насилие, повлекшее за собой причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью потерпевшего, а также причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности.

Таким образом, по способу воздействия насилие бывает как физическим, так и психическим, по степени общественной опасности – опасным и не опасным для жизни и здоровья. Исходя из этого, по нашему мнению, уголовная ответственность за принципиально отличающиеся виды насилия должна быть разной, что необходимо отразить в уголовном  законе.

В действующем УК РФ термин «насилие» встречается более чем в 50 составах преступлений. В некоторых случаях насилие (или угроза его применения) подразделяется на опасное для жизни и здоровья и не опасное для жизни и здоровья, к примеру, в ст.ст. 126, 127, 161, 162, 166, 206, 211, 221, 226, 229, 296, 309, 313, 318, 321 УК и др. В других случаях законодатель не производит такое деление – в ч. 1 ст. 120; п. «е» ч. 2 ст. 127.1; п. «г» ч. 2 ст. 127.2; ч.1 ст. 131; ч. 1 ст. 132; ч. 2 ст. 139; ч. 3 ст. 150;ч. 3 ст. 151; п. «в» ч. 2 ст. 163; ч. 3 ст. 178; п. «б» ч. 2 ст. 179;ч. 2 ст. 203; ч. 1 ст. 212; ч. 1 ст. 227; п. «г» ч. 2 ст. 230; п. «б» ч. 2 ст. 240; п. «б» ч. 2 ст. 241; п. «в» ч. 2 ст. 244;п. «а» ч. 2 ст. 282;п. «а» ч. 3 ст. 286; ч. 2 ст. 302; ч. 2 ст. 322; ч. 2 ст. 330; ч. 1 ст. 333; ч. 1 ст. 335 УК.

Проанализировав перечисленные статьи УК РФ, можно констатировать следующее.

1. Законодатель, используя термин «применение насилия», не придерживается никакой системы.

2. Большинство составов преступлений, где производится деление насилия на виды, связано с хищением и вымогательством какого-либо имущества (ст.ст. 161, 162, 109 221, 226 УК РФ и т.п.), похищением и удержанием людей (ст.ст. 126, 127, 206 УК РФ и т.п.), причинением вреда здоровью государственных служащих (ст.ст.  296, 334 УК).

3. В некоторых составах преступлений применение насилия, опасного для жизни и здоровья, выступает обязательным признаком объективной стороны основного состава преступления (ч. 1 ст. 162 УК РФ); несмотря на это, квалифицированный состав предполагает более суровое наказание за причинение тяжкого вреда здоровью (п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ), хотя насилие, опасное для жизни и здоровья, охватывает причинение тяжкого вреда здоровью.

4. В смежных составах преступлений применение насилия неодинаково рассматривается законодателем, например в ст. 302 УК (принуждение к даче показаний) и 309 УК (подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо неправильному переводу). В первом случае закон не предлагает деления насилия на опасное и не опасное для жизни и здоровья, а во втором – за каждый вид насилия установлена самостоятельная ответственность.

5. Законодатель не дифференцирует ответственность должностных лиц за насилие, применяемое ими, в процессе совершения преступлений, предусмотренных ст. 286 и 302 УК РФ.

6. Исходя из материалов судебных дел, превышения должностных полномочий, связанные с применением насилия, причинившего тяжкий вред здоровью, квалифицируются по п. «а» и «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ.

Как уже отмечалось, на сегодняшний день УК в п. «а» ч. 3 ст. 286 (превышение должностных полномочий с использованием насилия) и ч. 2 ст.

302 УК РФ (принуждение к даче показаний с использованием насилия, пыток и истязаний) не дифференцирует ответственность должностных лиц в зависимости от вида насилия, применяемого в отношении потерпевшего. Это

ведет к расширению судейского усмотрения и противоречиям в судебной практике. Остаются дискуссионными и следующие вопросы: нужно ли дополнительно квалифицировать по ст. 111, 112 УК РФ причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, причинение вреда здоровью средней тяжести, ввиду превышения полномочий должностным лицом с использованием насилия, или достаточно квалификации по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ[1, с. 35]; какое наказание назначить за превышение должностных полномочий с использованием насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего[3, с. 31].

В связи с вышеизложенным нам представляется целесообразным:

1) провести дифференциацию ответственности должностных лиц за превышение должностных полномочий и принуждение к даче показаний в зависимости от того, какое насилие (или угроза насилия) применялось в отношении потерпевшего;

2) установить соразмерные санкции за преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 286 и ч. 2 ст. 302 УК РФ.

Мы предлагаем трехступенчатую дифференциацию уголовной ответственности должностных лиц в зависимости от вида применяемого насилия.

1. Более мягкое наказание может быть назначено:

а) за превышение должностных полномочий, совершенное с применением насилия (угрозой применения насилия), не опасного для жизни и здоровья;

б) за принуждение к даче показаний, совершенное с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья. Такая формулировка применяется нами ввиду того, что само принуждение включает в себя применение угрозы насилия.

2. Более строгим должно быть наказание за превышение должностных полномочий или принуждение к даче показаний, совершенные с применением насилия (угрозой применения насилия), опасного для жизни и здоровья.

Данная дифференциация предложена нами на основе классификации видов насилия, о которой говорилось выше, и действующего уголовного закона. Так, уголовная ответственность по ст. 115 УК РФ (умышленное причинение легкого вреда здоровью) и 117 УК РФ (истязание) на порядок строже, чем по ст. 116 УК РФ (побои), что, на наш взгляд, является справедливым[4, с. 50]. Уголовная ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ) строже, чем за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ст. 112 УК РФ).

Следующим возникает вопрос: какое наказание необходимо назначить за деяния, предусмотренные ст. 286 и 302 УК РФ, совершенные с применением насилия (угрозой его применения).

Согласно мнению одного из самых известных гуманистов XVIII в. Чезаре Бонесана Беккариа, выраженному в его фундаментальной работе «О преступлениях и наказаниях», за преступления, совершенные с применением насилия, не может быть применено наказание, предусматривающее денежное взыскание[5, с. 141].

На наш взгляд, логично в связи со сказанным предусмотреть за должностные преступления, совершенные с применением (угрозой применения) насилия, основное наказание в виде лишения свободы, а так как они совершаются специальным субъектом, нужно также установить дополнительное наказание в виде лишения права заниматься определенной деятельностью и занимать определенные должности[6, с. 44].

Не менее, а иногда и более общественно опасным признаком превышения должностных полномочий совершаемых сотрудниками ОВД, является применение оружия или специальных средств при совершении должностного преступления.

Для квалификации по п. «б» ч. 3 ст. 286 УК РФ необходимо установить, были ли использованы специальные средства или оружие. В соответствии с Постановлением Пленума ВС РФ «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» от 16.10.2009 г. № 19 под применением оружия или специальных средств надлежит понимать умышленные действия, связанные с использованием лицом поражающих свойств указанных предметов или их использованием по назначению[7].

Изучаемые нами преступления относятся к должностным. Таким образом, в данном случае необходимо говорить только об использовании служебного или боевого ручного стрелкового оружия. Гражданское оружие выдается лицам, не являющимся государственными служащими, поэтому представляется логичным не включать в понятие оружия, используемого для квалификации по п. «б» ст. 286 УК, гражданское. Интерес для нас представляет служебное и боевое оружие – средство, выданное государственному служащему (должностному лицу) для исполнения служебных полномочий. Учитывая изложенное, считаем ошибочной позицию некоторых ученых[8, с. 11], включающих в понятие оружия, использование которого признается обязательным условием уголовной ответственности по п. «б» ч. 3 ст. 286 УК РФ, средств и предметов, которые, хотя и подпадают под признак оружия, но были получены незаконным путем и (или) не обусловлены полномочиями должностного лица. Представляется верной позиция тех ученых, которые понимают под оружием только те предметы и средства, которые конструктивно предназначены для поражения живой цели, а не для использования в других (бытовых) целях. Так, нам представляется ошибочным квалифицировать в качестве превышения должностных полномочий с применением оружия действия должностного лица, совершенные с предметами, конструктивно не предназначенными для этого, но используемыми в качестве оружия. Если оружие применялось для угрозы, содеянное охватывается угрозой применения насилия, опасного или неопасного для жизни или здоровья; если применялось для нанесения вреда – охватывается понятием применения насилия, опасного или неопасного для жизни или здоровья в зависимости от предмета, используемого в качестве оружия. Таким образом, под применением оружия или специальных средств необходимо понимать использование служебного, боевого оружия или специальных средств, которыми лицо обладает на законном основании в силу занимаемой должности и которые лицо использует по прямому назначению для физического воздействия на потерпевшего либо демонстрирует для того, чтобы сломить волю потерпевшего. Если же оружие принадлежит лицу не на законных основаниях, содеянное необходимо квалифицировать по статье Особенной части УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за приобретение оружия.

Таким образом, понятия «насилие» и «применение оружия» часто соприкасаются и нередко переплетаются. Общественная опасность насилия с использованием оружия обусловлена тем, что оружие находится у субъекта на законных основаниях. Применение оружия в случаях, не предусмотренных законом, означает употребление во зло такого права, как право на ношение и использование оружия.

Подводя итог, следует отметить следующее.

С одной стороны, следует отметить как положительное стремление законодателя дифференцировать уголовную ответственность за превышение полномочий путем выделения таких квалифицирующих признаков, как «применение насилия» или «угроза применения насилия», а также «причинение тяжких последствий». С другой стороны, при установлении таких признаков объективной стороны состава преступления следственно-судебными органами нередко допускаются ошибки. Законодателю следует уточнить, что конкретно понимать под «тяжкими последствиями» превышения должностных полномочий. Возможно, лучше убрать данный квалифицирующий признак и произвести дифференциацию уголовной ответственности за превышение должностных полномочий в зависимости от того, применялось ли субъектом преступления насилие, опасное для жизни и здоровья, или не применялось.

1. Романенко Н.А. Некоторые аспекты уголовной ответственности должностных лиц за превышение должностных полномочий с применением насилия // Юристъ–Правоведъ. 2011. № 5. С. 27-33.
2. Галахова А.В. Превышение власти или служебных полномочий. Вопросы уголовно-правовой квалификации. М.: Юрид. лит., 1978. 189 с.
3. Шнитенков А.В., Акулов А.И. Дифференциация наказания за насилие при превышении должностных полномочий // Российская юстиция. 2005. № 11. С. 31.
4.  Халиков А.Н. Насилие при превышении должностных полномочий и принуждении к даче показаний // Уголовное право. 2009. № 3. С. 48-50.
5. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях / сост. и предисл. B.C. Овчинского. М.: Инфра-М, 2004. 250 с.
6. Гальперин И.М., Мельникова Ю.Б. Дополнительные наказания. М.: Юрид. лит., 1981. 304 с.
7. О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» от 16.10.2009 г. № 19 // Российская газета от 30.10.2009 № 207.
8. Снежко А.Н. Превышение должностных полномочий: законодательный и правоприменительный аспекты (по материалам судебной практики Краснодарского края): Автореф.  дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2004. 24 с.

Все статьи автора «Филимонова Ирина Владимировна»