С.Л. Егорова, к.и.н., доцент кафедры истории России и зарубежных стран Институт гуманитарных наук, Сыктывкарский государственный университет
Едва ли найдется историк или общественный деятель, который взялся бы опровергнуть значительную роль либерализма в истории социальных течений. Французский либерализм эпохи Реставрации, даже по признанию его противников, представлял собой самое блистательное и шумное явление в истории либерализма нового времени.
Самый крупный вклад в изучение этого явления внес русский историк В.А. Бутенко (1877-1931). Вадим Аполлонович Бутенко родился 30 июня1877 г. в г. Гори Тифлисской губернии. В1895 г. поступил в Санкт-Петербургский университет на историко-филологический факультет, где познакомился и близко сошелся с Н.И. Кареевым, привившим своему ученику интерес к либерализму. После окончания в1900 г. университета В.А. Бутенко преподавал в высших и средних учебных заведениях Петербурга. На основе большой работы с документами Парижского Национального архива подготовил и защитил в 1913 году магистерскую диссертацию «Либеральная партия во Франции в эпоху Реставрации. (1814-1820)». В1917 г. получил профессуру в Саратовском университете, где продолжил свое исследование, и вскоре была окончена докторская работа «Либеральная партия во Франции в эпоху Реставрации. (1820-1830)». В1930 г. В.А. Бутенко был арестован в Ленинграде по «Академическому делу» и этапирован в БелБалтЛаг, где и умер 14 сентября1931 г. от скоротечного легочного туберкулеза.
Начатая в период первой русской революции диссертация В.А. Бутенко была как нельзя своевременна в момент, когда Россия, казалось, шла по пути буржуазного парламентаризма. Несомненно, она не утратила научный интерес и сегодня.
В подходе В.А. Бутенко к проблеме французского либерализма нам представляются важными: трактовка автором самого понятия «либерализм», его истоков, этапов развития и осуществления на практике либеральных идей.
Русский историк понимал либерализм как идейно-политическое течение, ратующее за участие нации в управлении государством при строгой гарантии индивидуальных прав человека. В своей диссертации он обстоятельно раскрывает смысл этого явления через знакомство с учениями Монтескье, Руссо и Мабли и трактует либерализм, исходя из синтеза этих учений. Однако совершенно очевидно, что В.А. Бутенко ближе стоял к позиции автора «О духе законов». Вслед за великим пророком конституционализма он воспринимает либеральную идею как необходимость создания конституционного порядка, где правит закон, где соблюден принцип разделения властей, где человек свободен. Таким образом, понимание В.А. Бутенко этого явления вполне соответствует концепции классического либерализма, основанной преимущественно на учении Монтескье.
В выявлении истоков либеральной доктрины В.А. Бутенко близок к направлению в европейской научной традиции, представители которого связывали ее развитие с учениями эпохи Просвещения и выходом на политическую сцену среднего класса. Согласно концепции В.А. Бутенко, либерализм уходит корнями в XVIII век. Последователи Монтескье и Руссо примут наиболее близкие для каждого идеи и оформятся в два течения: умеренно-либеральное (будущие «доктринеры») и либерально-демократическое (будущие «независимые»). Произойдет это в период Великой Французской революции. Тогда оба течения окажут свое влияние на группу конституционно-монархического большинства в народном представительстве1789 г., первых родоначальников будущей либеральной партии.
Умеренно-либеральное течение (Неккер, Мунье, Малуэ) В.А. Бутенко характеризует как чистый либерализм, питавший недоверие к непосредственной демократии. Их политическая программа вполне соответствовала шестой главе «О духе законов» Монтескье. Умеренность этой группы проявилась в одинаковом опасении как королевского деспотизма, так и народного верховенства. Предшественники «доктринеров» видели наиболее полное воплощение своих принципов в английской конституции.
«Либералами в узком смысле слова» называет русский историк представителей либерально-демократического течения, пытавшихся примирить либеральную идею с демократической. Среди них «патриоты» (Лафайет, Талейран, Сийес), члены «триумвирата» (Дюпон, братья Ламеты), «фельяны» (Рамон, Воблан). Их политические программы нашли свое воплощение в конституции 1791 года. В отличие от умеренных они видели опасность только со стороны короны, а потому их главными принципами стали народное верховенство, представительная демократия и максимальное ограничение монархии.
С падением монархии в 1792 году оба течения сошли с политической сцены, так как в эпоху революционного террора основной догмат либерализма – свобода личности – совершенно отрицался. Возрождение либерального движения начнется с падения Робеспьера. Этот период русский историк характеризует как время республиканских устремлений либералов, которые нашли отражение в конституции 1795 года.
С переворотом 18 фрюктидора V года (1797 г.) В.А. Бутенко справедливо связывает изменения в мировоззрении либералов обоих оттенков. В среде будущих «доктринеров» происходит эволюция в сторону монархии в английском духе. Последствия переворота и возвращение к произволу убедили их в несовместимости для Франции свободы с республиканской формой правления. С установлением империи Наполеона I (1803 г.) умеренно-либеральное течение отойдет от политической жизни, чтобы появиться вновь с реставрацией Бурбонов.
В среде либеральных демократов В.А. Бутенко также замечает некоторое разочарование в конституции 1795 года. Одни из них (Сийес) сходились с умеренными на необходимости реставрации, однако желали видеть на престоле не Бурбонов, а герцога Орлеанского. Наиболее многочисленная группа этого течения по-прежнему стояла на республиканских позициях и мечтала о новой конституции.
Период после 18 брюмера VIII (1799 г.) особо выделяется в истории либерального движения. Если до этого момента среди либералов еще было сильно республиканское течение, то деспотическая монархия Наполеона навсегда развеяла республиканские иллюзии. Новое кредо либералов выразил Б. Констан в известной брошюре «О духе завоевания и узурпации» (1813), где он выступил против революционного миросозерцания. Деспотической демократии была противопоставлена не республика, как ранее, а конституционная монархия, опирающаяся на свободно избранное народное представительство. Как видим, либеральному движению понадобилось 25 лет для окончания выработки политического идеала. Таким образом, заключает автор, к моменту реставрации (1814 г.) французский либерализм вернулся к исходным принципам 1789 года и подготовил почву, на которой должна была вырасти либеральная партия.
Хартия 1814 года предоставила в распоряжение либералов два орудия борьбы: парламентскую трибуну и свободную прессу. В.А. Бутенко настойчиво отмечает, что, несмотря на реакционный правительственный курс, либералы вели борьбу только легальными средствами.
Время первой реставрации (1814-1815) незначительно с точки зрения оформления либерализма. В качестве первого шага в этом направлении В.А. Бутенко верно отмечает заметную эволюцию «оппозиции салонов» в сильное общественное движение.
Стодневное царствование Наполеона выделило либералов как доминирующую силу этого периода. На основе оригинальных архивных документов В.А. Бутенко убедительно доказывает это. Либералы действительно влияли на политический курс Наполеона. Русский историк оценивает палату эпохи 100 дней – и в этом нельзя с ним не согласиться – как самую либеральную из всех палат эпохи Реставрации, а проект конституции, выработанный в палате, как наиболее демократической из всех конституций за период 1814-1830 гг. Но главное – а это имело прямое отношение к оформлению будущей партии – то, что впервые за законодательной работой встретились либералы разных оттенков. Именно с этого момента, утверждает В.А. Бутенко, либерализм начинает выступать как единое политическое целое.
С возвращением Бурбонов (1815 г.) заканчивается и успех либерализма. Последовавший за реставрацией «белый террор» совершенно разгромил либеральную организацию. Она начнет приходить в себя только после ордонанса 5 сентября 1816 года. С этим временем В.А. Бутенко связывает выделение из обоих либеральных течений партий «доктринеров» и «независимых».
Сам термин «доктринеры» появился после 1817 года, и происхождение его автор связывает с характером политических выступлений. В первые годы реставрации это был замкнутый кружок единомышленников (Гизо, Ройе-Коллар, Серр). Начало партии положила попытка организовать оппозицию в «бесподобной палате», и окончательно оформилась партия зимой 1817-1818 гг. «В политической жизни, – справедливо отмечает В.А. Бутенко, – доктринеры занимали среднее место между роялистами и либералами» [1, с.531]. В 1815-1820 гг. они были ближе к роялистам и видели свою задачу в борьбе на два фронта. Проанализировав политическую деятельность доктринеров до 1820 года, В.А. Бутенко приходит к заключению, что, несмотря на колебания в тактике, по большому счету доктринеры всегда оставались верны своему политическому идеалу: сильному конституционному правительству, признающему социальные приобретения революции. В роли национального правительства они видели королевскую власть. Ордонанс 5 сентября 1816 года сделал их энергичными сотрудниками правительства. Эпоха «доктринерского» министерства (30.12.1818 – 20.11.1819) была, по выражению В.А. Бутенко, наиболее либеральным моментом времен реставрации и периодом наиболее полного воплощения доктрины. Однако поворот Деказа к старой Франции быстро рассеял иллюзию доктринеров о естественном союзе королевской власти с буржуазией. Несомненным стало крушение их политической доктрины. К 1820 году эта партия находилась в тяжелом кризисе. Для выхода из него требовалась не только новая тактика, но и новая идеология.
Если доктринеры в концепции русского историка – «правое крыло» либеральной партии, то «независимые» – «крыло левое». И это справедливо. «Независимые» с самого начала проявляли больше радикализма, чем их умеренные коллеги по партии. В отличие от доктринеров они искали опору не в королевской власти, а в общественном мнении и народном представительстве. Политическим идеалом партии служила конституция палаты представителей 1815 года. Что касается практической программы, то В.А. Бутенко приходится самому формулировать ее. Члены партии не вырабатывали общей, обязательной для всех программы из-за неопределенности партийной жизни этого времени. Источниками суждения о программе «независимых» послужили историку-новисту высказывания требований с трибуны законодательной палаты (выступления Манюэля, Войе д’Аржансона) и со страниц печати представителей партии. И практическая программа 1816-1820 гг. и идеологические стремления «независимых», – считает В.А. Бутенко, – отличались чисто отрицательным характером. Они не обещали обществу никаких благ, они не хотели от государственной власти политического и социального творчества, они лишь боролись с попытками вернуть Францию к дореволюционному укладу. Однако «независимые» имеют успех, они «в фаворе» у общества, озлобленного против реакции 1815-1816 гг. Подобное положение не могло не волновать правительство, и в1820 г. вновь началась полоса репрессий против либералов. Поворот власти к старой Франции и отход общества от либералов означал для доктринеров крушение их политического мировоззрения, а для «независимых» – политическую неудачу и необходимость пересмотреть тактику.
Начало 20-х годов В.А. Бутенко характеризует как время выбора либералами новой тактики. С 1824 года они перешли к организации демонстраций, которым, подчеркивает автор, старались придать законный и лояльный характер. Первой крупной политической демонстрацией, объединившей все силы либеральной партии и обеспечившей либералам исключительную общественную поддержку, была демонстрация на похоронах генерала Фуа (30 ноября1825 г.). С этого времени всевозможные клубы и литературные общества становятся организационными ячейками партии.
Успех ультра на выборах 1824 года подвел либералов и роялистов-диссидентов к решению объединиться в одну оппозицию, направленную не только против кабинета Виллеля, но и против самой династии. Либералы вновь меняют тактику, следуя правилу Гизо: «Самая маленькая победа оппозиции в палатах важнее, чем самые блестящие успехи ее вне палат» [2, с.82]. Эта тактика принесет им успех и на выборах 1827 года. Цель оппозиции будет достигнута – министерство потеряет свое преобладание в палате. Исход выборов В.А. Бутенко характеризует как торжество умеренного конституционализма и время сдерживания радикальных симптомов в недрах оппозиции.
Короне предоставлялся последний шанс признать победу новой Франции и удержаться у власти. Финал этой истории ясен из названия статьи В.А. Бутенко «Неудавшееся примирение» [3, с. 348-367]. А оно было вполне возможно, если бы правительство не остановилось на полпути в серии проведения либеральных мероприятий. Половинчатая политика Мартиньяка привела к оживлению радикальных элементов внутри партии, которые, наконец, вырвались из-под опеки умеренных. Таким образом, заключает В.А. Бутенко, различия социальных интересов среди групп, составляющих либеральное большинство, привело к расколу партии. Но в критический для либералов момент корона сама ускорила катастрофу. Реакционные ордонансы Карла X показали, что режим шел к восстановлению абсолютизма, и революция сделалась неизбежной.
Как видим, В.А. Бутенко интерпретировал французский либерализм как индивидуалистическую систему, призванную обеспечить самоограничение государственной власти, наличие учреждений, в рамках которых граждане могли бы участвовать в законотворчестве, и неотъемлемость естественных прав человека. Эти положения четко обозначились в политической части программы либералов. Однако решающим моментом противостояния старой и новой Франции, справедливо считает В.А. Бутенко, – и это не вызывает сомнения – явилась программа социальная. Именно она объединит всю неаристократическую Францию вокруг либеральной партии и к моменту июльской революции 1830 года выльется в общенациональную задачу.
В истории французского либерализма эпохи Реставрации В.А. Бутенко выделяет два этапа в становлении и развитии этого движения: 1814-1820 и 1820-1830 годы. И не случайно.1820 г. – год критический для либерального движения, когда поражение доктринеров и «независимых» заставило их пересмотреть свою программу и изменить тактику. Подготовительный период, так называемое предпартийное состояние либерализма, русский историк характеризует как время поисков политического идеала: от республики до конституционной монархии. Французское либеральное движение прошло непростой путь. Жизнеспособность его выразилась в том, что оба течения, возникшие в конце XVIII века, переживут революцию и бонапартизм и возродятся при реставрации. До 1820 года они просуществуют отдельно, а затем сольются в конституционную оппозицию.
Практическое осуществление программы либералов, по крайней мере, части ее, мы видим и в содержании многочисленных конституций этого времени, и в мероприятиях правительства в период наибольшего влияния либеральной партии. Метод действия французских либералов В.А. Бутенко выделяет как характерную черту для либерализма вообще: антиреволюционная позиция, превалирование умеренного настроения, отсутствие стремления к смене одного типа правления другим.
Исходя из концепции В.А. Бутенко, нам представляется возможным оценить французский либерализм эпохи Реставрации как далекое от радикализма, охранительное движение за сохранение социальных завоеваний революции. Исследуя природу французской партии либералов, историк начал с самых истоков – рождения либеральной идеологии. Это помогло ему обосновать изначальную неоднородность либерального движения во Франции, выявить специфику правого и левого крыла партии. Этот подход позволял объяснить дальнейшую историю либерализма, поведение либералов в момент создания антиправительственной оппозиции накануне Июльской революции1830 г.
Примечания
- Бутенко В.А. Либеральная партия во Франции в эпоху Реставрации. 1814-1820. Т.1. – СПб., 1913.
- Бутенко В.А. Перелом в истории реставрации Бурбонов // Анналы. Т.3. 1923.
- Бутенко В.А. Неудавшееся примирение (Из истории эпохи Реставрации во Франции) // Ученые записки РАНИОН. Т.3. М., 1929.