УДК 351.741

УРЯДНИКИ: СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (ПО МАТЕРИАЛАМ ОЛОНЕЦКОЙ ГУБЕРНИИ)

Пулькин Максим Викторович
Институт языка, литературы и истории Карельского научного центра Российской академии наук

Аннотация
В статье рассматриваются основные закономерности деятельности урядников – одной из массовых полицейских должностей, появившихся в период реформ 1860-х гг. Специфической чертой их обязанностей стала универсальность: в сфере компетенции урядников находились как проблемы мелких правонаруше-ний, так и поддержание противопожарной безопасности и даже уборка снега на основных дорогах губернии.

Ключевые слова: крестьяне, обычное право, полиция, правоохранительная деятельность, преступность, урядники


THE CONSTABLE: SPECIFIC FEATURES OF THE LAW ENFORCEMENT ACTIVITY (BASED ON OLONETSK PROVINCE)

Pulkin Maxim Viktorovich
Institute of linguistic, history and literature of Karelian Research Centre

Abstract
The article deals with the basic laws of the constable – one of the mass of police posts, originated in the reforms of the 1860's. A specific feature of their duties be-come universal: the purview of the constable as the problems were minor offenses-making and maintenance of fire safety and even snow removal on major roads of the province.

Библиографическая ссылка на статью:
Пулькин М.В. Урядники: специфические черты правоохранительной деятельности (по материалам Олонецкой губернии) // Политика, государство и право. 2013. № 10 [Электронный ресурс]. URL: https://politika.snauka.ru/2013/10/981 (дата обращения: 12.07.2023).

Проблемы охраны общественного порядка на Европейском Севере России и деятельности полиции на окраине Российского государства остаются в поле зрения современных историков, и интерес к данным проблемам постепенно нарастает [1]. Специалисты обращаются к проблемам истории правоохранительных органов в связи с исследованием проблем истории православия [2, с. 298–333], девиантности и социального контроля [3, с. 53–62; 4, с. 112–121], истории еврейских общин на Европейском Севере России [5, с. 279–298]. Первые итоги исследований показывают, что в пореформенный период и в начале ХХ в. местная полиция оставалась крайне немногочисленной. При этом длительное время до начала реформ 1860–1870-х гг. существовал заметный разрыв между уездным полицейским аппаратом и местными жителями, повсеместно принимающими активное участие в поддержании законности. Крестьянские общины в своей деятельности руководствовались собственными принципами обычного права, не только не всегда совпадающими с имперским законодательством, но и в некоторых случаях вступающими с ним в явное противоречие. Для преодоления этого недостатка пришлось принять радикальные меры, связанные с появлением новых должностей в полицейском аппарате. Постепенно важнейшую роль в нем начинали играть особые должностные лица — урядники, ставшие весьма своеобразным феноменом в жизни провинциальной полиции. Их появление в 1870-е гг. связано с дальнейшим усилением и совершенствованием правоохранительной деятельности. Как указывалось в специальной инструкции, опубликованной в июле 1878 г., в каждый из станов следовало назначить полицейских урядников «для исполнения полицейских обязанностей», но также «для надзора за действиями сотских и десятских на местах».

Набор в число урядников производился повсеместно на основе всесословного принципа, но численно явно преобладали среди них представители чиновничества. О социальном составе российских урядников сохранились подробные сведения на общероссийском уровне. Эта статистика показывает, что урядники поступали на службу из различных сословий. Основную массу (42%) составили отпускные или отставные чины из податных сословий, 23 % были представителями неподатных сословий (дворян, чиновников, выходцев из духовного ведомства), 16% урядников были из крестьян, 10% из мещан [6, с. 81–82]. По данным на 1890 г. в Олонецкой губернии общая численность урядников составляла 85 человек. В том числе в Петрозаводском уезде проходили службу 12 конных урядников, в Олонецком уезде их численность оставила 8 человек, в Лодейнопольском – 10, в Вытегорском насчитывалось 12 конных и 2 пеших урядника, в Каргопольском уезде имелось 20 конных и 1 пеший урядник, в Пудожском уезде служили 10 конных урядников, в Повенецком уезде – 8 конных и 2 пеших урядника [7, д. 1020, л. 16]. По данным на 1905 г. в Олонецкой губернии проходил службу 81 урядник, что являлось самым низким показателем в сравнении с соседними территориями. Так, в Вологодской губернии общественный порядок охраняли 225 урядников, в Архангельской – 110, в Псковской – 136, в Новгородской – 142. Меньшее количество урядников (61 человек) имелось лишь в Астраханской губернии [7, д. 2093, л. 123].

Эта категория полицейских в отличие от десятских получала казенное жалованье. Начиная с 1906 г. урядники получали 200 рублей в год и 50 рублей на обмундирование, а с октября 1916 г. оплата их труда составила от 650 до 800 рублей в год [8, с. 101]. Особую проблему составляло обеспечение новой разновидности полицейских чинов служебным жильем. Первоначально при возникновении новой должности вопрос предполагалось решать привычным путем организации новой натуральной повинности. Как указывалось в циркуляре МВД, «квартиры сим чинам отводятся натурою от обывателей как на местах постоянного их жительства, так и в местах временного пребывания по местам службы» [7, д. 1020, л. 1]. В дальнейшем эта повинность была преобразована из натуральной в денежную, «с отнесением этой повинности на земские сборы». При этом на каждого урядника приходилось по 50 рублей в год квартирных денег, что по местным условиям считалось вполне достаточным [7, д. 1020, л. 17].

Урядники находились в подчинении уездных исправников, которые распределяли их по участкам и контролировали их повседневную работу, а также назначали на должности и при необходимости — увольняли. Непосредственными начальниками урядников являлись становые приставы. Урядники получали от всех этих своих начальников разнообразные поручения и приказания и регулярно докладывали им о своих действиях по службе. Порядок взаимоотношений внутри этой полицейской вертикали предполагалось сделать в максимальной степени неформальным. Например, инструкция предписывала, чтобы «как становые пристава, так и урядники» по возможности, избегали «письменного производства», «отдавая первые приказания, а последние делая свои донесения на словах» [9, с. 120].

Должности полицейских урядников учреждались одновременно в 96 губерниях России на основании высочайше утвержденного 9 июля 1878 г. положения, разработанного Комитетом Министров. В качестве цели введения новой должности рассматривалось «восполнение существовавшего в организации уездной полиции недостатка низших исполнительных чинов, действующих постоянно на местах и находящихся в ближайшем соприкосновении с населением, но от него независимых». Главное назначение урядников виделось в «охранении безопасности лиц и имуществ и предупреждении и пресечении преступлений и проступков» [10, с. 8]. Составляя в уездах основу полиции, урядники руководили сотскими и наблюдали за их деятельностью [10, с. 8]. Важнейшей обязанностью урядников являлось постоянное патрулирование своих участков. Для этой цели они за свой счет обзаводились лошадьми. Исключения не делались и для тех урядников, которые обеспечивали правопорядок на совсем небольших участках. Как говорилось в документах губернского правления, «на основании положения о полицейских урядниках, конные урядники обязательно должны иметь собственных лошадей». В данном случае поддержка от государства заключалась лишь в том, что «на фуражное довольствие» из казны выделялась «необходимая сумма» [7, д. 428, л. 185].

Подбор кандидатур на должности полицейских урядников происходил при решающем участии уездного исправника. Полицейскими становились лица, «оказавшихся, по сделанному исправником испытанию, наиболее годными к полицейской службе». Обратив особое внимание на новых работников в составе полицейского ведомства, министр внутренних дел немедленно «предложил губернаторам употребить все усилия для улучшения личного состава урядников», а также «принять меры к привлечению в урядники надежных людей» [10, с. 10–11]. По опыту министр знал, что «лучшими урядниками оказываются грамотные унтер-офицеры и нижние чины запаса армии». Поэтому ему представлялось «наиболее целесообразным замещать уряднические вакансии преимущественно перед всякими другими лицами вполне грамотными и развитыми нижними чинами». Последние при поступлении на полицейскую службу обязывались представить «рекомендательные свидетельства от начальников частей, в коих они служили» [10, с. 11]. Но и здесь при решении кадровых вопросов окончательное слово оставалось за губернатором: «Кандидаты, доказавшие выдержанным испытанием знание инструкции и достаточно расторопные, могут быть исправниками назначаемы на должности урядников». Но каждый раз для такого назначения требовалось согласие губернатора.

Вскоре Министерству внутренних дел пришлось заняться работой над ошибками, допущенными при учреждении новой должности. Как видно из циркуляра за подписью министра, графа Дмитрия Толстого [7, д. 498, л. 1], присланного, в числе прочих, и олонецкому губернатору, в исполнение обязанностей урядника вносились некоторые коррективы. В циркуляре отмечалось, что должности урядников вводились одновременно, начиная с июня 1878 г., в 46 губерниях России. Цель этого масштабного нововведения заключалась в том, чтобы «восполнить существовавший в организации уездной полиции недостаток низших исполнительных чинов, действующих постоянно на местах и находящихся в ближайшем соприкосновении с населением, но от него независимых». По данным сенаторских ревизий, проведенных в 1880–1881 гг., судя по отзывам губернаторов, «а также различных должностных лиц и местных деятелей в различных губерниях», нововведение не достигло успеха. В настоящее время (на момент составления циркуляра) «деятельность полицейских урядников не соответствует их первоначальному назначению, не вполне удовлетворяет общим потребностям охранения порядка и безопасности». По этим причинам она «вызывает нередко справедливые нарекания со стороны местного населения». На основании всего изложенного пришлось признать, что первый этап в становлении нового звена охраны правопорядка оказался неудачным. Но хотя «деятельность урядников во всей ея совокупности и не может быть признана удовлетворительной», все же отсутствуют и «достаточные основания к безусловному отрицанию приносимой урядниками пользы».

Существенное внимание губернское начальство и руководством МВД уделило кадровому составу урядников. В этой связи следовало «употребить все усилия для улучшения личного их состава и принять меры к привлечению в урядники надежных людей». Далее в циркуляре указывались несложные практические мероприятия, призванные решить кадровые проблемы и обеспечить приток в число урядников наиболее подготовленных для полицейской службы лиц. Как показал опыт, лучшими урядниками оказываются грамотные унтер-офицеры и нижние чины запаса армии». Поэтому считалось целесообразным «замещать уряднические вакансии преимущественно перед всякими другими лицами, вполне грамотными и развитыми нижними чинами». Из их числа наиболее предпочтительны те, кто при увольнении в запас или отставку получил рекомендательные свидетельства от командиров своих воинских частей. В циркуляре вновь повторялась идея о том, что лучшие урядники получаются из отставных военнослужащих. Но на этот раз распоряжение конкретизировалось. Губернаторам предписывалось заблаговременно, в июне или июле каждого года, т.е. «ранее окончания лагерных сборов, после которых начинается увольнение людей в запас», составлять сводные данные о потенциальных кандидатах — особые «ведомости». В этих специально составляемых документах следовало указывать, «сколько и в каком уезде имеется вакансий полицейских урядников», а также «какое именно жалованье и прочее содержание они получают». В соответствии с полученными сведениями «командиры полков и других отдельных частей будут делать вызовы желающих служить в той или другой местности». Затем «из числа изъявивших согласие изберут наиболее соответствующих по нравственности, усердию к службе и расторопности» [7, д. 498, л. 2].

В научной литературе легко обнаружить скептические высказывания об урядниках. Учреждая эту существенную для обеспечения порядка в сельской местности должность, законодатель предполагал, что они будут направлять и контролировать деятельность сельской полиции. В действительности добиться такого благотворного эффекта не удалось. «Урядники оказались “оторванными” от своих сел <…> Положение усугублялось и низким качеством кадров, предопределенным неудовлетворительностью материального обеспечения урядников» [11, с. 41]. Известный исследователь проблем полиции В. Фукс описывал создавшуюся ситуацию столь же скептически. Ясно, что урядник «лично может поспевать на базары, на праздничные сборища», где для поддержания общественного порядка непременно требуется его присутствие. Но все же его возможности не безграничны. Ведь «у самого неутомимого урядника не достает ни сил, ни времени лично за всем наблюсти в участке», а также «быть вовремя там, где требуется его присутствие», и тем более, «следить за подозрительными личностями». Проще говоря, «он может сосредоточивать свою энергию на одном пункте», упуская при этом из виду, «что творится на другом или опаздывая туда» [12, с. 216].

Регулярное посещение всех населенных пунктов участка расценивалась как важнейшее дело, поэтому этой неотъемлемой доблести урядника посвящался ряд фраз цитируемого документа: «Имея свою очень хорошую лошадь, участок объезжает весьма часто и, несмотря на свои значительные лета, обладает непомерною к службе энергией и усердием; обывателей в своем участке знает всех поголовно и поведения всегда трезвого» [12, с. 216]. Другой урядник оказался бывшим флотским фельдфебелем и рулевым. Его подготовка к должности расценивалась как вполне достаточная для исполнения обязанностей: «Грамотен для должности урядника вполне достаточно и протоколы, несмотря на недавнее свое служение, составляет толково и обстоятельно». Правовая подготовка также оказалась достаточной: «Инструкцию понимает и с обязанностями службы под руководством станового пристава достаточно ознакомился». Посещение отдаленных мест участка и надзор за поведением его жителей оказались вполне удовлетворительными: «Имея свою собственную лошадь, объезжает свой участок часто». При этом он постоянно сохраняет бдительность «и при своей наблюдательности всегда замечает встречающиеся в селениях какие-либо беспорядки». Другие урядники получили сходные положительные характеристики.

В 1870-е гг. губернское начальство впервые всерьез озаботилось улучшением надзора за деятельностью урядников. Циркуляр, составленный в губернском правлении, предписывал уездному полицейскому начальству тщательно разобраться, «в чем состоят испытания лиц, предполагавшихся к определению на должности урядников». Как видно из ответов исправников, они руководствовались в своей кадровой политике различными критериями. Так, петрозаводский исправник сообщил, что им «были произведены испытания в знании положения об урядниках и о том, что относится к кругу их деятельности». Его олонецкий коллега информировал начальство, что «им определены лица, испытанные через словесное объяснение с ним и частию известные исправнику как знакомые с полицейскою службою и достаточно грамотные». Лодейнопольский исправник сообщал, что он при назначении урядников обращал особое внимание «на то, чтобы лица эти отличались совершенною трезвостью, достаточною грамотностью, были сообразительны, расторопны и развязны». Затем, «после испытания в умственном их развитии», успешно прошедшие все ступени отбора кандидаты были «определены на должности» [7, д. 807, л. 1].

Оценив полученные ответы, олонецкий губернатор Григорьев вынес заключение о том, что «почти все распоряжения исправников по сему предмету были в общем виде одинаково успешны и удовлетворительны». При этом «испытания в способности избираемых для занятия должности урядника лиц, разъяснения им их обязанностей и внушения надлежащих отношений к обществу и к местным управлениям делались как и должно». В то же время губернатор предостерегал против расширительного толкования инструкций, присутствующего в некоторых распоряжениях отдельных исправников. В частности, он считал нужным «обратить внимание гг. исправников на то, что если урядники и назначены в помощь становым приставам для исполнения полицейских обязанностей и для надзора за деятельностью сотских и десятских, то эта обязанность урядников помогать становому приставу ограничена инструкцией». Поэтому никаких других обязанностей, «относящихся к деятельности становых приставов по другим отраслям общественного управления, на урядников возлагать не следует».

Главная мысль, содержащаяся в документе, состояла в необходимости постоянного контроля над деятельностью урядников с одновременным оперативным разъяснением им их прав и обязанностей: «я полагаю, – говорилось далее в циркуляре, – что было бы ближе к цели, если становые пристава, а при случае и сами исправники, выслушивая докладываемые им лично урядниками их действия о делаемых ими каких-либо распоряжениях, будут входить тут же в рассмотрение сих действий, подвергать их критике». Во время разъяснений следовало «объявлять на словах урядникам, что они сделали в данном случае как следует, законно, быстро, разумно, успешно и в чем допустили неправильности, недостаточные распоряжения, ошибки». Все это позволит усовершенствовать деятельность низших полицейских чинов. Ведь «такие краткие наставления на практике будут понятнее». Поэтому они «лучше удержатся в памяти наставляемого, нежели письменные, многословные разъяснения» [7, д. 807, л. 2].

Но и этим круг обязанностей исправников не исчерпывался. В ряде случаев урядники надзирали за торговлей алкоголем и пресекали незаконную продажу спиртного, а также беспорядки, неизбежные в питейных заведениях [13, с. ]. Так, в 1878 г. один из каргопольских урядников в полночь услышал шум, доносящийся из питейного заведения, расположенного в деревне Кустовой. Он немедленно принял меры: «распорядился удалением оттуда производивших беспорядок пьяных крестьян», а о торговле вином в «непозволительное время» составил протокол. Немного спустя тот же урядник узнал из «дошедших слухов» о том, что один из местных крестьян «производит беспатентную торговлю вином». С целью пресечь нарушение закона он «взял с собой полицейских сотских». С ними, «придя в дом означенного крестьянина», нашел там несколько человек, пивших вино, а на столе полицейский увидел посуду и емкости со спиртным. Обнаружив все эти явные улики, он распорядился немедленно прекратить незаконную торговлю алкоголем [7, д. 807, л. 14]. Предметом особой и постоянной заботы урядников стали пути сообщения. Например, петрозаводский урядник Анхимов, «заметив на дороге сугробы снега, распорядился очистить таковые». Точно такое же требование предъявил местным крестьянам урядник Крохин. Близ деревни Сулажгоры он «заметил сугробы снега, препятствующие проезду» и распорядился убрать их, составив в связи с этим происшествием протокол [7, д. 577, л. 12]. Урядник Богданов обнаружил, что по пути на Ладву «сложены по обеим сторонам дороги костры дров на 2,5 аршин один от другого» и из-за них возникает сложность при передвижении по дороге. Урядник распорядился «перенести костры на другое место и тем устроил свободный проезд». Судя по рапорту Повенецкого уездного исправника, кяппесельгский урядник Михаил Емельянов обнаружил, что «сильным напором воды от волн мост при озере Онего на Петрозаводском почтовом тракте в расстоянии 5 верст от станции Пергубы, снесло и песчаный грунт полотна дороги совершенно размыло». Он тотчас отправился на место происшествия, «собрав народ, поймал плавающие доски в озере Онего, исправил мост и укрепил полотно дороги» [7, д. 807, л. 29]. Петрозаводский урядник Дмитриев обнаружил, что зимняя дорога, проложенная через болото в деревню Улитину, «вследствие весенней распутицы испортилась и проезд по ней сделался неудобным». Урядник приказал полицейскому сотскому собрать крестьян и общими усилиями «проложить дорогу летним трактом» [7, д. 807, л. 10].

Существенные изменения в деятельности полиции связаны исключительно с возросшей активностью революционных организаций. В делопроизводстве начала ХХ в. встречаются сведения о том, что урядники занимались выявлением политических преступлений, оказывая в этом вопросе содействие жандармерии. Так, судя по рапорту одного из вытегорских урядников, ему в январе 1906 г. случайно удалось узнать, что один из местных учителей «именует себя революционером». Участие в антиправительственном движении выражалось в том, что он «позволяет себе выражаться так: “Мы рано или поздно, но добьемся своего, у нас не должно быть никакого самодержавия”. В ответ один из крестьян заявил, что «России самодержавие и в самом деле не нужно “и на что оно, если есть и должен быть один царь”». В другом разговоре местный учитель рассказывал, что его деликатно спрашивают товарищи из Санкт-Петербурга: «не нужно ли ему бомб или других каких-либо взрывчатых веществ». В ответ на эти предложения наставник молодежи отвечал решительным отказом, но при этом пояснял, что «полиции и вообще всего правительства, он, Цветаев, терпеть не может и ни к кому уважения нет». Этому же он учит и своих воспитанников, поясняя им: «если вам, ребята, не поклонятся, то и вы тоже не кланяйтесь», ссылаясь при этом на собственный пример поведения в аналогичных ситуациях [7, д. 996, л. 17].

Итак, судя по материалам делопроизводства, существенное изменение в составе нижних чинов полиции, произошедшее в ходе реформ 1860-х гг., появление новой разновидности чинов в системе охраны законности целиком оправдало себя. Урядники активно включались в повседневную жизнь население Олонецкой губернии, повсеместно и систематически устраняя нарушения общественного порядка.


Библиографический список
  1. Пулькин М.В. Становые приставы в XIX–ХХ вв.: специфика деятельности (по материалам Олонецкой губернии) // Политика, государство и право. № 8. Август 2013. [Электронный ресурс]. URL: http://politika.snauka.ru/2013/08/921.
  2. Пулькин М.В. Православный приход и власть в середине XVIII–начале ХХ века (по материалам Олонецкой епархии). Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2009. 422 с.
  3. Пулькин М.В. Девиантность как историософская проблема (по материалам Олонецкой епархии) // Вопросы истории и культуры северных стран и территорий. 2011. № 3. С. 53–62.
  4. Пулькин М.В. Алкоголь и традиционная культура в XVIII–начале ХХ в. (по материалам Олонецкой губернии) // Традиционная культура. 2012. № 2. С. 112–121.
  5. Пулькин М.В. Еврейское население Европейского Севера: проблемы социального конструирования (конец XIX–начало ХХ в.) // Антропологический форум. 2008. № 9. С. 279–298.
  6. Краткий очерк истории МВД за двадцатипятилетие. 1855–1880. СПб., 1880.
  7. Национальный архив Республики Карелия, ф. 2, оп. 1 (здесь и далее номера дела и лист в его составе указаны в тексте статьи).
  8. Реент Ю.А. Общая и политическая полиция России (1900–1917 гг.). Рязань, 2001. 236 с.
  9. История полиции России. Исторический очерк и основные документы. М., 2001. 322 с.
  10. Арефа Н.И. Инструкция полицейским урядникам. СПб., 1914. 68 с.
  11. Качуров С.Ю. Полиция Иркутской губернии во второй половине XIX–начале ХХ в. Иркутск, 2002. 246 с.
  12. Фукс В. Суд и полиция. Ч. 2. М., 1889. 466 с. 
  13. Пулькин М.В. Девиантное поведение в XVIII–начале ХХ в. (по материалам Олонецкой губернии) // Культурно-историческая психология. 2008. № 2. С. 84–90.


Все статьи автора «Пулькин Максим Викторович»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: