В соответствии с  ч. 1 ст. 31 УК РФ под добровольным отказом от преступления признается прекращение лицом приготовления к преступлению либо прекращение действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца.

Стоит признать, что институт добровольного отказа играет весьма значимую роль в деле предупреждения преступлений, стимулируя правомерное поведение, самой возможностью избежать уголовной ответственности, путём прекращения предварительной преступной деятельности. Конечно, здесь также есть возможность для совершенствования юридической конструкции рассматриваемой нормы, однако к этому процессу необходимо подходить со всей ответственностью, дабы избежать утраты им своей основной функции.

Как следует из легального определения, основополагающими признаками отказа являются: а) его добровольность; б) окончательность. Однако ряд исследователей полагает целесообразным добавить к указанным ещё один – осознание лицом возможности доведения преступления до конца[1, с. 118]. Действительно, лицо могло заблуждаться относительно реальной возможности получить желаемое в результате совершения преступления, что в значительной мере могло повлиять на её поведение, но не на убеждение. Поэтому в случае, когда человек полагал будто сможет довести преступление до конца, хотя в действительности возможность отсутствовала, о чем ему не было известно, данный отказ надлежит признавать добровольным[2, с. 286].

Иные пытаются утвердить в определении наличие признака как своевременность отказа[3, с. 101]. Подобный признак  и впрямь важен, поскольку добровольный отказ может иметь место лишь при начатой преступной деятельности, но не доставившей вреда охраняемым законом общественным отношениям. Поэтому отказ от реально причинённого вреда невозможен.

Стоит подробнее обратиться к этим признакам, исследовав проблемы их реализации на практике и в уголовном законе.  Рассматривать признак добровольности принято с позиции преодолимости-непреодолимости препятствий для лица намеревавшегося совершить преступление.  В теории актуальные для проблемы добровольного отказа препятствия можно условно обозначить как непреодолимые и затрудняющие. Дело в том, что для отказа необходимым условием становится сама возможность выбора дальнейшего поведения после приготовления или в ходе покушения. И зачастую внешние обстоятельства (скажем, обстановка преступления) играют немалую роль в выборе конкретного пути развития событий.

Непреодолимыми станут такие препятствия, которые действуя, объективно прекращают для виновного возможность доведения преступления до конца. И поскольку преступник осознает подобное, это никак не может свидетельствовать о добровольности отказа, только о вынужденности. Большинство криминалистов отмечает, что причинно-следственные связи в отношении вынужденности отказа довольно хорошо просматриваются при анализе объективной стороны деяния, которое остаётся наказуемым[4, с. 20].

Другое дело, когда речь заходит об обстоятельствах затрудняющих доведение преступления до конца. С объективной точки зрения подобные препятствия не без труда, но могут быть преодолены преступником, но с субъективной, лицо отказывается от продолжения преступления, иногда для выбора более удачного момента, что внешне может выглядеть как добровольный отказ.

Сущности добровольности, по мнению большинства авторов, соответствует такое положение дел, когда преступник оставляет приготовление (покушение) не из-за реальной опасности быть разоблачённым и задержанным, а по иным внутренним убеждениям. В противном случае наличествует волевое прекращение преступной деятельности, но лишь в силу внешних обстоятельств[5, с. 188].

Проблема здесь состоит в том, что законодатель использовал субъективный критерий при конструировании нормы: «лицо осознавало возможность доведения преступления до конца». Практика, же удобнее вменять реальную возможность доведения посягательства до конца, поскольку субъективный момент является труднодоказуемым. Условно говоря, для квалификации подобных деяний должна быть проведена сложная работа, которая позволит установить насколько полно в сознании субъекта отражается объективная возможность доведения преступления до конца. Из этого обстоятельства произрастает множество частных ситуаций, связанных с определением мотива отказа от доведения преступления до конца[6, с. 52]. Вместе с тем общепризнанным положением уголовно-правовой теории является то, что для добровольного отказа мотивы не имеют значения.

Поэтому в рассматриваемой нами ситуации следует говорить лишь о тех затрудняющих совершение преступление обстоятельствах, которые воспринимаются человеком абстрактно, безотносительно к конкретному акту преступного поведения. Так осознание меры ответственности на месте преступления и последовавший за этим отказ от доведения преступления до конца следует почитать как добровольно оставленное покушение.

Не менее дискуссионным является и признак окончательности отказа от доведения преступления до конца. Пытаясь определить сущность данного признака, ряд авторов прибегает к использованию обобщающих терминов: безоговорочность[7, с. 74], действительность[8, с. 16] отказа. Однако суть от этого не меняется. Отказ от преступного способа удовлетворения потребностей должен носить последовательный характер, то не прерываться «до удобного случая» с целью создания лучших условий для совершения преступления.

Абсолютное большинство авторов при обсуждении вопроса окончательности сходится во мнении, что признак распространяется только на рассматриваемое единичное деяние (отказ от конкретного преступления). При этом упускается из виду, что столь необходимое для квалификации допущение мало что даёт в практическом смысле для борьбы с преступностью в целом. Единственным социально-оправданным основанием для исключения уголовной ответственности в случае добровольного отказа является существенно снизившаяся общественная опасность личности. И степень её социализации в результате добровольного отказа должна определяться по формуле «не хочу более так поступать», а не простым «не буду этого делать». Очевидно, что преступник может просто «пожалеть» свою очередную жертву, что никоим образом не свидетельствует о стремлении исправиться. Таким образом, следует полагать, что институт неоконченной преступной деятельности ориентирован исключительно на случайных преступников. Возможно, поэтому ряд криминалистов предпочитают говорить об условиях добровольного отказа, а не о его признаках[9, с. 254].

В отношении квалификации добровольного отказа на различных стадиях преступления можно сказать следующее: отказ, безусловно, возможен на стадии приготовления, на стадии покушения, как мы уже отмечали ранее, имеются более значимые трудности. Вопрос, в данной ситуации, по мнению учёных, заключается в форме отказа. При оконченном покушении отказ внешне может проявляться только в активных действиях, направленных на предотвращение возможного наступления преступного результата. При приготовлении и неоконченном покушении он должен выражаться и в простом воздержании от начатых действий, либо прекращении бездействия[10, с. 23].

Как справедливо замечает А. Г. Антонов, добровольный отказ применим ко всем умышленным преступлениям, за исключением покушений на длящиеся и продолжаемые преступления[11, с. 50]. Однако, что касается длящихся преступлений, то стоит признать, что хотя бы на стадии приготовления к последнему (т.е. до начала его исполнения) всё-таки существует возможность отказаться от его совершения. На стадии же начала исполнения состава, добровольный отказ действительно фактически затруднен или исключен. Продолжаемое преступление – это, как известно, деяние, состоящее из отдельных однотипных эпизодов, охваченных единым умыслом. Поэтому, в случае добровольного отказа, лицо освобождается от ответственности за несовершенные эпизоды. А за те эпизоды, которые были уже совершены, ответственность наступает.

Отдельного внимания заслуживает вопрос о разграничении добровольного отказа от преступления и деятельного раскаяния. Действительно, лицо в обоих случаях старается не допустить причинение вреда (либо дальнейшего вреда в развитие причинно-следственных связей), раскаивается в уже содеянном, зачастую пытается примириться с потерпевшим. На практике часто выявляются такие «пограничные состояния», которые могли бы расцениваться и как деятельное раскаяние и как добровольный отказ. Чаще всего это связано с процедурами определения вины соучастников в преступлении и степени участия в посягательстве каждого из них[12, с. 196]. Надо отметить, что действующий уголовный кодекс впервые в истории закрепил особенности уголовной ответственности соучастников при добровольном отказе одного из них. Но, добровольный отказ соучастников имеет свои особенности, в зависимости от той роли, которую они играют в механизме преступления. Этот вопрос будет рассмотрен подробнее в следующей главе.

Чтобы правильно разграничить пределы действия двух названных институтов необходимо обратить внимание на следующие их особенности:

- во-первых, при деятельном раскаянии лицо проявляет активность: является с повинной. Заглаживает причинённый вред. И все эти формы поведения регулируются уголовным законом. Добровольный отказ зачастую реализуется в пассивной форме – путём бездействия (отказа от совершения намеченного);

- во-вторых, добровольный отказ исключает уголовную ответственность, а при добровольном отказе – лицо уже освобождается от неё.

- в-третьих, добровольный отказ имеет место до наступления общественно-опасных последствий, а деятельное раскаяние – после.

Подводя итог сказанному, отметим следующее. В действующем отечественном уголовном законодательстве отмечается тенденция легального закрепления признаков добровольного отказа от преступления. Также очевидно, что сама характеристика отказа может содержать в себе их большее количество, чем то предусмотрено законом. Главным обстоятельством является по нашему мнению то, что добровольный отказ возможен на любых стадиях преступления, до наступления результата.

1. Иванов В. Д. Ответственность за покушение на совершение преступления по советскому уголовному праву: автореф. дис. … канд. юр. наук. – М., 1968. – С. 14. Уголовное право России. Практический курс: учебник / под общ. и науч. ред. А. В. Наумова. – М., 2010. – С. 118.
2. Уголовное право: учебник / под ред. В. Н. Петрашева. – М.: Издательство ПРИОР, 1999. – С. 286.
3. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. В. Т. Томина, В. В. Сверчкова. – М., 2009. – С. 119. Назаренко Г. В. Уголовное право. Общая часть: Курс лекций. – М., 2008. – С. 101.
4. Козлов А. П. Учение о стадиях преступления. – СПб., 2002. – С. 328. Скорилкин Н. М. Добровольный отказ от преступления и его место в системе обстоятельств, освобождающих от уголовной ответственности: дис. …канд. юр. наук. – М., 1998. – С. 23. Шакирова А. А. Добровольный отказ от преступления соучастников: дис. … канд. юр. наук. – Красноярск, 2006. – С. 20.
5. Дурманов Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. – М., 1955. – С.188.
6. Сахаров А.Б. Ответственность за приготовление и покушение. Добровольный отказ // Советская юстиция. – 1961. – №21. – С. 10-12. Зелинский А. Добровольный отказ от преступления // Советская юстиция. – 1968. – №9. – С.9.  Ситникова  А.И. Приготовление к преступлению и покушение на преступление: монография. – М.: ось-89, 2006. – С. 52.
7. Панченко П.Н. Научно-практический комментарий к Уголовному кодексу РФ. В 2-х т. – Т. 1. – Н. Новгород: Городец, 1996. – С. 74.
8. Лясс Н.В. Лясс Н. В. Добровольный отказ от совершения преступления. – М.: Советская юстиция, 1963 . – С. 16.
9. Полный курс уголовного права: в 5 т. – Т. 1: Преступление и наказание / под ред. А.И. Коробеева. – СПб ., 2008. – С.509-571; Сверчков В.В. Освобождение от уголовной ответственности, прекращение уголовного дела (преследования), отказ в его возбуждении: проблемы теории и практики. – СПб., 2008. – С.428; Звечаровский И.Э. Добровольный отказ от доведения преступления до конца. – СПб., 2008. – С.49; Уголовное право: Общая часть: учебник / отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А.Незнамова. – М., 1997. – С.225; Уголовное право России: Общая часть: учебник / под ред. В.Н. Кудрявцева, В. В. Лунеева, А. В. Наумова. – М., 2004. – С.254.
10. Щепельков В.Ф. Квалификация посягательств при частичной реализации умысла // Журнал российского права. – 2002. – №11.  – С. 11. Толмачев О. Квалификация преступлений при частичной реализации умысла // Российская юстиция. – 2000. – №12. – С. 23.
11. Антонов А.Г. Соотношение специальных оснований освобождения от уголовной ответственности и добровольного отказа от совершения преступления // Вестник Владимирского юридического института. – 2011. – №1(18). – С. 50.
12. Тадевосян Л.З. Социальное значение уголовно-правового института деятельного раскаяния // Вестник науки ТГУ. – 2010. – №3. – С. 196.

Все статьи автора «Комаров Антон Анатольевич»