Многогранность и неоднозначность феномена манипуляции сознанием привлекали внимание как научной, так и широкой общественности с древних времен, порождая самые разнообразные и порой противоречивые представления о ее сути, технологиях, инструментах, последствиях.
В эпоху Возрождения идеи философов античности об управлении подданными с использованием манипуляции сознанием нашли свое отражение в произведениях итальянского мыслителя Николо Макиавелли.
Манипулятивное воздействие на общественное сознание, по мнению Макиавелли, должно стать неотъемлемой частью деятельности правителя, в целях процветания государства. Политические манипуляции должны проводиться постоянно, создавая для подданных некую иллюзию, в частности, образ государя как добродетельного правителя, т.к. сохранение видимости благих намерений всегда благотворно скажется на умонастроении подданных.
В работе Макиавелли «Искусство войны» можно увидеть связь с воззрениями древнекитайских мыслителей на стратегическое манипулирование. Факты, доказывающие или опровергающие знакомство итальянского философа с трудами китайских мыслителей отсутствуют, поэтому невозможно утверждать, что Макиавелли использовал сочинения Сунь–Цзы или Сунь Биня, однако нельзя отрицать и удивительного сходства между этими идеями (ложные маневры, умение заставить противника не принять бой, ловушки, приманки, внезапные военные действия и пр.), на которое обратил внимание Ф. Жюльен в книге «Трактат об эффективности» [1].
В Новое время проблемой манипуляции сознанием занимался английский философ Ф. Бэкон в рамках учения о заблуждениях, подчиняющих сознание человека, т.е. об идолах рода, пещеры, площади и театра [2].
По мнению Бэкона «их [т.е. идолов] обман является результатом неправильного и искаженного предрасположения ума, которое заражает и извращает все восприятие интеллекта» [2]. Описанные английским философом психологические характеристики человека, делающие его подверженным заблуждениям, лежат в основе современных представлений о сущности манипуляции сознанием. Среди них мы можем назвать следующие:
1) ограниченность человеческого разума, склонность к предвзятости, подверженность внушениям;
2) субъективное восприятие действительности по причине ограниченности перцептивных возможностей органов чувств, не позволяющее составить объективное представление о мире;
2) вера в истинность тех теорий, идей, которые предпочитает человек;
3) абсолютное доверие установленным фактам, отрицание не подтвержденных фактами истин и т.д.
В результате, люди «неизбежно воспринимают бесчисленное множество обманчивых и ложных образов» [2].
Среди средств манипуляции сознанием Бэкон выделял искусство, расценивая его как один из видов познания, преследующего цель эффективнее передать, сообщить и выразить то, что найдено, о чем вынесено суждение и что отложено в памяти. Различные символические средства: аллегории, мифы, притчи, загадки, образные сравнения, делают наглядными и очевидными, более доступными для понимания новые и непривычные открытия и выводы и обладают исключительной силой воздействия. Бэкон отмечает также, что подобные средства могут быть использованы как «хитроумное орудие обмана» с целью затемнять, скрывать истинный смысл и т.п. [3].
Новый этап в изучении манипуляции сознанием начинается в период Просвещения. Прежде всего, он связан с появлением новых средств воздействия на сознание (массовой литературы и прессы) и широким распространением театрального и музыкального искусств.
Развивая идею Августина о познавательной функции музыки, Ж.-Ж. Руссо устанавливает взаимосвязь между музыкальной мелодией и состоянием души человека. По сути своей, музыка воспроизводит жизнь в форме, близкой и понятной народу, что позволяет ей выполнять функции воспитания и информирования общества. Более кратко предназначение искусства описано у Д. Дидро: «искусство должно учить любить добродетель и ненавидеть порок»[4]. Отмечая надклассовый характер массового искусства, Дидро настаивает на необходимости его использования для воспитания индивида и общества в целом.
Именно воспитание нравственных качеств, формирование ценностных ориентаций людей, соответствующих своему времени и государству, считает наиважнейшей функцией искусства, и в особенности театра, представитель немецкой классической школы, Г. Шиллер. В своей ранней работе «Театр, рассматриваемый как нравственное учреждение», он дает наиболее высокую оценку манипулятивному воздействию театрального искусства: «так велика и многообразна заслуга театра в деле нравственного просвещения; не меньше его заслуги и в области просвещения умственного»[5].
Огромные возможности манипулятивного воздействия искусства на сознание Ницше объясняет создаваемым искусством «культом недействительного». Искусство необходимо, т.к. дает «иллюзию упрощенного мира, сокращенного решения загадки жизни» [6].
С середины XIX в. в исследованиях манипуляции сознанием акцент постепенно смещается от изучения средств и механизмов к рассмотрению объекта манипуляции, его психологических характеристик и особенностей. Эти перемены связаны с появлением интереса к феномену массы. Одним из первых данный феномен описал французский социолог Г. Лебон в книге «Психология народов и масс». Отмечая, что массы получили возможность влиять на ход событий и на политику, например, посредством голосования или восстания, французский социолог выводит на первый план проблему управления массой. Отождествляя массу с толпой, Лебон рассматривает ее как количественное и визуальное явление, акцентируя внимание на возможностях и особенностях манипулирования массой. Основной характерной чертой массы, значительно облегчающей процесс манипулирования ею, он называет слияние индивидов в единые разум и чувство, которые затушёвывают личностные различия и снижают интеллектуальные способности. Каждый стремится походить на ближнего, с которым он общается. При этом всё равно, каков бы ни был социальный класс, образование и культура участвующих: «с того самого момента, когда люди оказываются в толпе, невежда и учёный становятся одинаково неспособными соображать»[7]. Таким образом, для Лебона масса является почти исключительной противоположностью личности.
Зигмунд Фрейд дополнил характеристику массы следующими особенностями:
–..массой руководит бессознательное, поэтому она импульсивна, изменчива и возбудима;
– масса легко поддаётся внушениям, она неспособна к критике. Масса мыслит образами и не знает сомнений;
– масса имеет склонность в крайностям;
– массы требуют иллюзий, без которых не могут жить.
Последняя особенность массы, выделенная Фрейдом, позволяет объяснить популярность таких достижений технического прогресса как СМИ (в частности, телевидения) и кинематографа, чья основная задача состоит в создании иллюзий.
Таким образом, начиная с Лебона, проблема манипуляции сознанием становится в центре внимания социологов. С тех пор рассматриваемая проблема становится одной из наиболее сложных проблем социологии и психологии. Как было отмечено автором ранее, она распространенна на всех уровнях и во всех сферах общественной жизни, многообразие форм и средств ее осуществления стимулирует более детальное изучение данного феномена[8].
Библиографический список
- Скрипкарь, М. В. Воздействие манипулятивных технологий кинематографа на процесс социализации и формирование ценностных ориентаций молодежи: дис.. канд. социол. наук. Чита, 2009. 187 с.
- Бэкон Ф. Афоризмы об истолковании природы и царства человека // Сочинения: В 2 т. Т. 2 / Ф. Бэкон – М.: Мысль, 1978. – С. 18.
- Романова Н.П., Скрипкарь М.В. Молодежь и кинематограф. -Чита: ЧитГУ, 2010. -181 с.
- Дидро, Д. Театр и драматургия: собр. соч. В 10-и тт. Т. 5 / Д. Дидро – М.–Л., 1936. – С. 350.
- Шиллер, Ф. Собр.соч.: В 7 т. Т.6. М.: Художественная литература, 1957. – С. 110.
- Скрипкарь М.В. Манипулятивные технологии кинематографа // Вестник Бурятского государственного университета. 2009. № 6. С. 288-291.
- Лебон, Г. Психология народов и масс / Г. Лебон – М.: Макет, 1995. – С. 170.
- Скрипкарь М.В. Воздействие манипулятивных технологий кинематографа на процесс социализации и формирование ценностных ориентаций молодежи: автореф. … канд. социол. наук дис. – Чита, 2009. 24 с.