К началу восьмидесятых годов XIX века в Индии сформировался ряд крупных региональных организаций, отстаивающих права коренного населения. Победа либералов на парламентских выборах весной 1880 года дала индийским националистам новую надежду, и была встречена в кругах образованных индийцев с большой радостью и энтузиазмом [1, p. 296]. Действительно, политика нового вице-короля, лорда Рипона, разделявшего антиимпериалистические воззрения премьер-министра Гладстона на британское владычество в Индии, отличалась гораздо большей мягкостью по отношению к индийцам, нежели политика предыдущего вице-короля лорда Литтона. В частности, он отменил Акт о прессе на местных языках, строго ограничивающий периодическую печать в стране, уделял внимание образованию и ввел законодательство о труде на индийских фабриках. Однако наибольшую популярность он завоевал благодаря своей позиции в связи с биллем Илберта 1883 г. [2, c. 392], обсуждение которого окончательно засвидетельствовало растущее единство прогрессивных индийских кругов.
Патриотический порыв индийского народа в первой половине 1880-х гг. привлекал в ряды национального движения не только представителей образованных слоев индийского населения, но также и британцев-либералов, в частности, служащих британской колониальной администрации. Ярким примером такого рода стал Аллан Октавиан Юм (1829-1912), бывший чиновник Индийской гражданской службы, который вышел в отставку в 1882 г., но остался в Индии, где занимался орнитологическими исследованиями и принимал активное участие в деятельности недавно образованного Теософского общества. Тем не менее, несмотря на то, что Юму принадлежала одна из ведущих ролей в Обществе (он был руководителем регионального отделения в Шимле), в октябре 1882 г. он порывает все связи с другими руководителями теософского движения во главе с Е. П. Блаватской из-за разногласий по поводу целей и задач Теософского общества. Непростое расставание сильно ударило по Юму, и он отчаянно искал новую цель, которой можно было посвятить всю жизнь. Конечно, увлечение Юма индийским национальным движением возникло не случайно и не в один миг, однако теософия, равно как и отход от нее, весьма повлияла на его решение включиться в борьбу индийцев за свои права. Благодаря Теософскому обществу Юм вступил в тесный контакт с видными индийскими общественными деятелями – С. К. Гхошем, Н. Сеном, К. Н. Телангом и другими [3, p. 7-8]. Именно с подачи Сисира Кумара Гхоша он в ноябре 1882 года написал письмо непосредственно лорду Рипону, предлагая тому добровольную помощь «в деле, за которое выступал всю жизнь» – в развитии индийского самоуправления. Тон письма свидетельствовал об искреннем желании оказать услугу Индии, и лорд Рипон приветствовал его поддержку. В дальнейшем он неоднократно прибегал к консультациям Юма вплоть до прекращения вице-королевских полномочий в 1884 г. [3, p. 8]
Если сначала инициативы Юма ограничивались пропагандой местного самоуправления, то ситуация вокруг законопроекта Илберта 1883 г. побудила его к попыткам создания национальной политической организации. Суть этого билля заключалась в том, чтобы предоставить магистратам и судьям индийского происхождения право судить английских подданных в Индии, т. е. исключить расовую дискриминацию в судопроизводстве [2, c. 392]. Этот законопроект нашел горячие отклики в среде образованных индийцев и некоторых англичан (в частности, в поддержку политики правительства Индии высказывался Р. Киплинг [4, с. 144]), однако повлек за собой волну негодования со стороны англо-индийцев – как правило, представителей неофициальных, торгово-промышленных кругов. Правительство стояло перед сложным выбором – лорд Рипон становился непопулярным среди европейцев, проводивших демонстрации протеста, собиравшие тысячи недовольных, однако на него давили и сочувствовавшие индийцам англичане, и собственно индийские патриоты.
Аллан Октавиан Юм также не остался в стороне и включился в дискуссию по поводу спорного билля. Законопроект вполне соответствовал его представлениям об истинной миссии британцев в Индии, и он безусловно встал на его защиту. Сомнения правительства тревожили его, и в начале марта Юм писал лорду Рипону: «Правительство похоже на огромную жестокую неумелую машину… даже рулевой не в состоянии определять курс, и вынужден просто работать в одной колее –на рельсах, где невозможно двигаться влево или вправо» [5, p. 101-102]. Однако вице-король отступил; замечательный русский востоковед И. П. Минаев отозвался об этом следующим образом: «Маркиз Рипон в годы своего правления не привел в исполнение, не довел до конца ни одной из задуманных им реформ. Даже знаменитый Ильбертовский билль прошел в искаженном и кастрированном виде и нисколько не удовлетворил туземных вожаков: тем не менее бывший вице-король пользуется громадною популярностью среди туземного населения и его вожаки очень хорошо понимают, в чем великая заслуга маркиза Рипона. Он дал толчок, говорят они, и последовало движение, никакими силами неудержимое…» [6, c. 120] Действительно, С. Банерджи писал, что споры по поводу билля Илберта помогли усилить растущее чувство единства индийского народа [7, p. 79], а газета «Ананда Базар Патрика» благодарила британцев, живущих в Индии, за то, что они за один короткий год научили своих индийских собратьев чувствовать себя непобедимыми [5, p. 102].
1 марта 1883 г., через день после того, как европейцы провели в Калькутте масштабную акцию протеста, яростно обличая билль Илберта и либеральную администрацию лорда Рипона, Юм обратился с посланием к выпускникам университета Калькутты. «Составляя большую организацию наиболее образованных индийцев, вы должны, в естественном порядке вещей, представлять собой также важнейший источник всего умственного, морального, социального и политического прогресса в Индии. Будь то человек или нация, всякий жизненный прогресс должен происходить изнутри, и у вас, ее наиболее культурных и просвещенных умов, ее самых любимых сыновей, страна должна искать инициативы. Напрасно могут чужестранцы, как я, любить Индию и ее детей так же, как и самые любящие из них; напрасно могут они, ради ее и их блага, дарить время и беспокоиться, давать деньги и мысли; они могут помочь советами и предложениями, они могут передать свой опыт, знания и умения в распоряжение рабочих, но им не хватает неотъемлемого – национальности, и реальная работа всегда должна быть сделана самим народом этой страны» [8, p. 43-44] – писал он в этом вдохновенном послании. Понимая, что отдельные личности, сколь бы способны они ни были, не смогут ничего достичь в одиночку, Юм призывал индийцев создать союз единомышленников ради возрождения страны: «Если удастся найти только пятьдесят человек, хороших и верных, которые станут учредителями, его можно основать, и дальнейшее развитие пойдет сравнительно легко» [8, p. 44]. Завершалось это замечательное послание следующими словами: «Вы – соль земли. И если среди вас, элиты, не найдется пятидесяти человек с достаточной силой самопожертвования, достаточной любовью и гордостью за свою страну, достаточной искренностью и бескорыстным патриотизмом, чтобы взять на себя инициативу, и, если будет необходимо, посвятить остаток жизни Делу – тогда нет никакой надежды для Индии. Ее сыновья должны и будут оставаться просто покорными и беспомощными инструментами в руках иностранных правителей… Правители и надсмотрщики будут продолжать, и никогда иго не будет давить на ваши плечи так мучительно, если вы осознаете и начнете действовать в соответствии с вечной истиной, что – будь то в случае человека или нации – только самопожертвование и бескорыстие являются неизменными проводниками к свободе и счастью» [8, p. 44-45].
Эта речь произвела большое впечатление на историков индийского национального движения, удостоившись даже сравнения с посланием апостола Павла римлянам [9, p. 46], и, по утверждению некоторых исследователей, «вызвала цепь событий, которые привели к созыву первого Индийского национального конгресса два года спустя» [10, p. 69]. Однако в то время письмо не вызвало ажиотажа в индийской прессе, поскольку было известно только узкому кругу друзей Юма; также нам неизвестно, какие чувства оно вызвало у тех, кому было адресовано [1, p. 355].Нужно отметить, что Юм не посоветовался по поводу этого письма с вице-королем, который в то время находился в Калькутте, а сообщил ему об этом только в середине марта, по возвращении в Шимлу. Существует предположение, что тогда лорд Рипон рекомендовал Юму не спешить с созданием единой национальной организации, вследствие чего реализация этой идеи была отложена до 1885 г., когда лорда Рипона на посту вице-короля сменил граф Дафферин [1, p. 355].
Тем не менее, многочисленные собрания и митинги индийцев в поддержку лорда Рипона и его национальной политики неуклонно приближали движение к созданию всеиндийской организации. В апреле Рипон, ознакомившись с протоколами встречи националистов в Бомбее, писал: «Прочтите их внимательно, и сравните с [англо-индийским] митингом в Калькуттской ратуше; и когда вы преодолеете первое чувство позора после сравнения своих соотечественников и индийцев, спросите себя: есть ли лучшее доказательство – не справедливости и не мудрости – но абсолютной необходимости такой политики, которую провожу я. Вот люди, умеренные в речах, сдержанные по характеру, сильные в аргументах, способные организовать общественное собрание, способное выдержать сравнение с лучшими митингами [в Великобритании]; разве какое-либо правительство сможет держать этих людей под жестким контролем «автократической системы», которой так сильно восхищался Литтон… и если это возможно, будет ли это правильным? Мы сделали этих людей – Тьябджи, Мехта, Теланга – тем, что они есть» [1, p. 356].
Таким образом, билль Илберта стал последним рубежом перед созданием Индийского национального конгресса, основанного в 1885 г. при непосредственном участии А. О. Юма. Протесты англо-индийцев, сопровождавшиеся массовыми демонстрациями, и нерешительность колониальной администрации, не захотевшей открыто поддержать индийские требования, подтолкнули Юма к идее создания единой организации, которая смогла бы объединить образованных индийцев для борьбы за свои права.
Библиографический список
-
Mehrotra S. R. The emergence of the Indian National Congress. Delhi, 1971. 461 p.
-
Синха Н. К., Банерджи А. Ч. История Индии. М., 1954. 442 c.
-
Moulton E. Allan O. Hume and the Indian National Congress, a reassessment // South Asia: Journal of South Asian Studies.1985. Vol. 8, № 1-2. P. 5-23.
-
Брендон П. Упадок и разрушение Британской империи, 1781-1997. М., 2000. 957 c.
-
Dobbin C. The Ilbert bill: A study of Anglo‐Indian opinion in India, 1883. // Historical Studies: Australia and New Zealand. 1965. Vol. 12, № 45. P. 87-102.
-
Вигасин А. А. И. П. Минаев и русская политика на востоке в 80-е годы XIX в. // Восток. 1993. № 3. C. 109-122.
-
Banerjea S. A nation in making. Calcutta, 1963. 389 p.
-
Wedderburn W. Allan Octavian Hume: “Father of the Indian National Congress”, 1829-1912. New Delhi, 2002. 165 p.
-
Mazumdar A. Indian national evolution. Madras, 1917. 441 p.
-
Hirschmann E. “White Mutiny”: The Ilbert Bill Crisis in India and Genesis of the Indian National Congress. Delhi, 1980. 331 p.