УДК 34

ПРАВОВАЯ ПРИРОДА АНТИСОЦИАЛЬНОЙ СДЕЛКИ

Перегудова Дарья Алексеевна
Омская академия МВД России
рядовой полиции, курсант

Аннотация
В работе рассматривается проблема существования антисоциальных сделок. Анализ нормативно - правовых норм, регулирующих возникающие отношения, позволяют сделать вывод о недостаточном совершенстве российского гражданского законодательства. По результатам исследования приводятся способы решения проблемы.

Ключевые слова: добросовестность, нормы нравственности, основы правопорядка, публичный интерес, сделка


LEGAL NATURE OF THE ANTISOCIAL TRANSACTION

Peregudova Darua Alekseevna
Ministry of Internal Affairs Omsk academy of Russia
Police officer, cadet

Abstract
In work the problem of existence of antisocial transactions is considered. The analysis standardly - the precepts of law governing the arising relations allow to draw a conclusion on insufficient perfection of the Russian civil legislation. By results of research ways of a solution are given.

Keywords: integrity, law and order basis, norms of moral, public interest, transaction


Библиографическая ссылка на статью:
Перегудова Д.А. Правовая природа антисоциальной сделки // Политика, государство и право. 2016. № 2 [Электронный ресурс]. URL: https://politika.snauka.ru/2016/02/3727 (дата обращения: 10.09.2024).

Введение в ст. 169 ГК РФ запрета под страхом недействительности совершения антисоциальных сделок является одним из способов гражданско-правовой охраны государственного порядка и общественной нравственности.  Проблема существования антисоциальных сделок в нашей жизни является актуальной и по сей день начиная с начала ХХ века. Данный период связан с  появлением проекта Гражданского Уложения Российской империи. В частности, существует возможность обобщения положительного опыта прошлого в целях заимствования теоретических положений, которые позволят верно подойти к формированию правовых норм о сделке совершенной с целью противной основам правопорядка и нравственности. Несомненно имеет большое значение и зарубежный опыт. Проведенный ещё в начале 20-го столетия И.А. Покровским исторический анализ возникновения антисоциальных сделок позволил определить, что всё началось с понятия «общественный порядок» и «добрые нравы»[1, с. 243-260]. Данные понятия появились во Французском Кодексе Наполеона 1804 г., который гласит, что всякий акт, противоречащий общественному порядку является недозволенным. Однако на сегодняшний день понятие антисоциальной сделки в Гражданском Кодексе РФ не сформулировано. Общественный порядок не может в полной мере соответствовать порядку, определенному законом. Даже потому, что общественные действия не всегда отрегулированы нормами права, они формулируются  на протяжении долгого времени, превращаясь в незаменимые для общества традиции и обычаи, которые в дальнейшем и будут  составлять модель желаемого поведения общества. На сегодняшний день законодателю необходимо найти общее между тем, что не запрещено законами и что не нарушает «добрых нравов». Так в США, сделка является противоправной, если ее совершение приносит вред общественному благополучию. Но как в России, так же и в США не определено законом, в какие сделки лицо может вступать, но установлены общие границы, которых он не должен преступать. Есть положение о том, что если при заключении сделки лицо совершает преступление, вследствие чего получает для себя определенную выгоду,  то данный факт нельзя назвать совершением противоправной сделки. Для признания её антисоциальной необходим мотив, который в последствии создаст угрозу обществу и государству. По нашему мнению невозможно дать четкого понятия, определяющего границы не нарушения общественного порядка и нравственности. Это связано прежде всего с динамикой жизни и изменением общественных отношений.

В статье 169 ГК РФ не указывается перечень видов сделок, противоречащих основам правопорядка или нравственности. Сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна.  Постановлением Конституционного Суда РФ от 25 апреля 2011г. № 6-П определено, что недопустимо совершение противоправных действий любых субъектов гражданских правоотношений, посягающие на:  1) требование справедливости, в его взаимоотношениях с физическими и юридическими лицами как субъектами юридической ответственности;2)охрана здоровья; 3)охрана семьи; 4) конституционный принцип верховенства права и справедливости; 5) недопустимость злоупотребление правом [2]. В Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, одобренной решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009 для решения данной проблемы предлагается введение в ГК РФ принципа добросовестности для исключения злоупотребления правом [3]. Мы считаем, что необходимо не только введения данного понятия, но и отражения данного признака в ст. 169. УК РФ, так как в данной статье  говорится о последствиях заключения антисоциальной сделки, которые указаны в ст. 167 УК РФ. Одним из которых является следующее: «лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно».

В Своде законов Российской империи ничтожными считались такие договоры, которые «клонились» к: 1) расторжению законного супружества; 2) к подложному переукреплению имения во избежание платежа долгов (под этим понималось отчуждение должником своего имущества с целью избежания уплаты долгов, в частности фиктивная распродажа имущества перед объявлением банкротства); 3) к присвоению частному лицу такого права, которого оно по состоянию своему иметь не может. В США выделяют следующие виды антисоциальных сделок:1) сделки, направленные во вред исполнению публичных обязанностей; 2) сделки с целью оказания влияния на доверенных лиц; 3) сделки об освобождении от ответственности за небрежность.

В юридической литературе отмечается, что при таком подходе гражданское законодательство, по-сути, закрепляло условия, которым должен был соответствовать предмет сделки. Так, предмет сделки должен был состоять в гражданском обороте. Таким образом, сделка признавалась недействительной, если ее предмет был изъят из гражданского оборота (продажа живого человека, внеоборотной вещи)[4, с. 27-30].

На наш взгляд, необходимо в статье 169 УК РФ отразить понятие «основы правопорядка» и установить четкий перечень составов недействительных сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка, а именно считать такими сделки: а) нарушающие основополагающие принципы российского права, в том числе противоречащие основным принципам гражданского законодательства, таким, как равенство участников, неприкосновенность собственности, свобода договора; б) предметом или целью которых являются деяния, предусмотренные нормами Уголовного  кодекса РФ; в) затрагивающие конституционные права и свободы граждан; г) нарушающие положения законодательства, касающиеся основ конституционного, экономического и правового строя государства, а также его суверенитета и безопасности; д) недобросовестные.

В тоже время, ряд ведущих ученых указывали на необоснованность и нецелесообразность применения конфискационных последствий к сделкам, совершенным с целью, противной закону. Так, например, по мнению Д.М. Генкина, столь жесткая санкция должна была применяться только к договорам, которые нарушают нормы права, отражающие и закрепляющие социалистический строй [5, с. 46]. Основанием такого утверждения была ситуация, которая складывалась в судебной практике. Суды не во всех случаях применяли ст. 147 ГК РСФСР 1922 г. к противозаконным сделкам, зачастую применяли двустороннюю реституцию. Так, например, В.П. Шахматов указывал, что в Определении Гражданской кассационной коллегии Верховного Суда РСФСР от 9 июля 1924 г. напрямую ограничивалась сфера применения ст. 147 Кодекса к противозаконным сделкам. В частности, в этом Определении говорилось, что, если отсутствует «сознательность в нарушении закона или наличность целей, направленных к явному ущербу для государства, сделки, совершенные хотя бы и с отступлением от закона или с нарушением его, должны признаваться недействительными, но с последствиями в виде двухсторонней реституции»[6, с. 214-216]. На наш взгляд данное положение является справедливым. В данном случае необходимо отграничивать случаи совершения антисоциальной сделки. Так, если деятельность участников сделки содержит цель нарушить закон, то в таком случае необходимо применение конфискационных последствий сделки, если же цели таковой нет, то необходимо применение двухсторонней реституции. Раскрывая сущность сделки в обход закона, еще Ю.С. Гамбаров отмечал, что «цель сделок в обход закона лежит в стремлении прийти к тому, что запрещено законом»[7, с. 54].

И.Б. Новицкий полагал, что сделки в обход закона, на первый взгляд, напоминают притворные сделки. Притворная сделка сама по себе сделка законная, но стороны вовсе не желают ее, и поэтому она не получает силы; сделка в обход закона также по своему содержанию законна, причем стороны именно эту сделку и хотят совершить. Однако эта, сама по себе законная, сделка должна по мысли сторон привести к незаконному результату. Стороны не совершают какой-либо другой сделки (прикрытия), а само содержание сделки представляют так, чтобы обойти препятствия, которые они встречают в законе, и все-таки прийти к своей цели, хотя и не прямым путем.

Совершенно очевидно, что последствия совершаемых сделок имеют разное значение, как для государства, так и для участников отношений. Это означает, что применять одинаковые правовые последствия крайне не верно. Фактически это привело к том, что при дальнейшем развитии гражданского законодательства, стремясь уйти от неоправданной жестокости, была предусмотрена норма о том, что в доход государства подлежит взыскание полученного не по всем недействительным сделкам, а лишь по тем, которые совершены с целью противной интересам государства.

В Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. уже была закреплена общая норма о недействительности сделки, не соответствующей требованиям закона, и общие последствия ее недействительности в виде обязанности сторон по недействительной сделке возвратить другой стороне все полученное по сделке, а при невозможности возвратить полученное в натуре возместить его стоимость в деньгах (ст. 48 ГК РСФСР 1964 г.). Конфискационные последствия наступали только за исполнение сделки, совершенной с целью, противной интересам государства и общества ( ст. 49 ГК РСФСР 1964 г.).

В судебной практике того периода такие сделки квалифицировались в качестве недействительных в случае их совершения сторонами или стороной с умыслом. Однако для применения ст. 49 ГК РСФСР 1964 г. было явно недостаточно установления только лишь субъективной стороны сделки. Необходимо было также раскрыть и объективную сторону сделки, установить, что сделка совершена с целью, противной интересам  государства и общества.

О.А. Красавчиков полагал, что объективная сторона характеризуется тремя признаками. Во-первых, при совершении антисоциальной сделки должно иметь место расхождение целей сторон такой сделки и целей государства и общества, а не отдельных организаций или граждан. Во-вторых, противоречие целей должно быть существенным. В-третьих, антисоциальная сделка должна была существенно нарушать интересы государства и общества. В качестве сделок, совершенных с целью, противной интересам социалистического государства и общества, О.А. Красавчиков выделял сделки, нарушающие систему планирования, денежного обращения, законы о национализации земли и монополии внешней торговли, направленные на извлечение нетрудовых доходов[8, с. 242].

В.П. Шахматов полагал, что к таким недействительным сделкам следовало отнести: сделки с взрывчатыми и радиоактивными веществами, оружием, радиопередатчиками, сильнодействующими ядовитыми и наркотическими средствами, с золотом, серебром, платиной, иностранной валютой, иностранными ценными бумагами, драгоценными камнями, сделки с запрещенной к распространению литературой, порнографическими открытками и др. На наш взгляд, точка зрения Красавчикова О.А является справедливой.  Необходимо обращать внимание не только на цель, но и на объективную, субъективную стороны совершенной сделки. Ущерб в большей степени наносится не только государству, но и участникам сделки. Если последствия затрагивают интересы государства, то справедливым будет признать наступление последствий в виде конфискации, нежели двухсторонней реституции.

До вступления в силу Федерального закона от 07.05.2013 №100-ФЗ, предусматривающего изменения положений ст. 169 ГК РФ, речь могла идти и о реализации сделки одной из сторон, в настоящее же время сделка должна быть совершена двумя сторонами, что говорит о применении двухсторонней реституции, чего не было ранее. С учетом сказанного до внесения изменений утратили свою актуальность указания высших судебных органов, на то что для антисоциальных сделок невозможна двусторонняя реституция, суд вправе по своей инициативе применять как конфискационные последствия, так и одностороннюю реституцию.

Анализируя п. 2 ст. 168 ГК РФ в новой редакции и ст. 169 ГК РФ в любой редакции, то можно заметить некоторые противоречия в нормах закона. Законодатель, используя понятие ничтожности сделки в ст. 168 ГК РФ подразумевает прямое нарушение нормы закона. В статье же 169 ГК РФ, законодатель использует то же понятие, но применительно к нарушению не только норма закона но и нравственных начал. Соответственно можно сделать вывод о том, что данное обстоятельство приводит к заблуждению правоприменителей при признании сделки ничтожной и облегчает работу судам, которым стоит лишь только обнаружив нарушение закона признавать сделку ничтожной.

В случае  признания антисоциальной сделки недействительной, суду необходимо обосновать направленность сделки на угрозу публичным интересам. Данное положение основывается на том. Что в ст. 169 ГК РФ в новой редакции не содержится специальных правил относительно лиц, имеющих право требовать применения последствий недействительности сделки. Соответственно необходимо учитывать положения п.3,4, ст. 166 ГК, где говорится о том, что суд может применить последствия недействительности сделки только по заявлению стороны сделки или иного лица, а по своей инициативе вправе это сделать, если есть необходимость защиты публичных интересов.  Следовательно, только суд, обосновав защиту публичных интересов имеет право признать сделку недействительной. В таком случае существует потребность в дополнении ст. 169 указанием на лица, которые способны обозначить  необходимость рассмотрения сделки на ее недействительность, а так же введение понятия « публичный интерес» в ГК РФ, так как оно не тождественно понятиям «основы правопорядка» и «нравственности», что затрудняет работу судов.

Таким образом, некоторый анализ истории развития гражданского законодательства о сделках совершенных с целью противной основам правопорядка и нравственности позволяет сделать вывод о том, что конструкция сделки совершенной с целью противной основам правопорядка и нравственности была известна в дореволюционном гражданском праве. Первоначально законодательство не содержало общую норму о такого рода сделке и ее правовых последствиях. Выделялись лишь отдельные виды антисоциальных сделок, но по общему основанию – предмету сделки. Аналогичный подход можно наблюдать и зарубежном гражданском праве.

И. А. Данилов указывает, что для антисоциальной сделки характерны: общественная опасность и противоправность, острая социальная конфликтность и общественная вредность исполнения. Антисоциальной сделкой ранее признавалось общественно опасное и противоправное, совершенное в виде сделки посягательство на охраняемые законом права и интересы государства и общества[9, с. 36-38].

Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в постановлении от 10 апреля 2008 г. № 22 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 ГК РФ» отметил следующее: «Для применения статьи 169 ГК РФ необходимо установить, что цель сделки, права и обязанности, которые стороны стремились установить при ее совершении, либо желаемое изменение или прекращение существующих прав и обязанностей (ст. 153 ГК РФ) заведомо противоречили основам правопорядка и нравственности. При этом цель сделки может быть признана заведомо противной основам правопорядка и нравственности только в том случае, если в ходе судебного разбирательства будет установлено наличие умысла на это хотя бы у одной из сторон»[10].

При таком подходе в конструкции антисоциальной сделки правовое значение имеет форма вины в виде умысла. Еще ранее В. П. Шахматов указывал, что заведомость охватывает собой как интеллектуальный, так и волевой признаки вины, соответственно лицо, совершая сделку, должно не только знать о нарушении ею основ правопорядка и нравственности, но и желать их нарушения. В результате ученый делал вывод о том, что «заведомость как квалифицирующий признак присущ только прямому умыслу» [11, с. 49].

В. Г. Голышев отмечает, что, несмотря на отсутствие в гражданском законодательстве определения вины и ее форм, именно прямой умысел является той отправной точкой, от которой следует отталкиваться при квалификации действия по ст. 169 ГК РФ. Исходя из сущности сделки как действия, направленного на достижение вполне определенного правового результата, нетрудно заметить, что, предвидя наступление результата, противного основам правопорядка и нравственности, нельзя сознательно допускать его наступление. Его можно только желать. В противном случае при совершении сделки воля лица направлена не на достижение правового результата, а на допущение его возникновения. Презумпция виновности, содержащаяся в ст. 169 ГК РФ, предполагает необходимость доказывания стороной сделки, в целях освобождения себя от неблагоприятных имущественных последствий, отсутствие у нее умысла при совершении сделки[12, с. 22-23].

Данная позиция разделяется не всеми авторами. Так, А. Н. Гуев считает, что квалификация ничтожной сделки по ст. 169 ГК РФ возможна при наличии как прямого, так и косвенного умысла[13, с. 411]. На наш взгляд, такой вывод является справедливым В ст. 169 ГК РФ речь идет не только о прямом умысле, но и косвенном, когда лицо осознает противоправность последствий действия и сознательно их допускает. Это находит подтверждение в материалах судебной практики. Так, например, в одном из постановлений указывается, что для признания договора недействительным по основаниям ст. 169 ГК РФ первостепенное значение отводится выявлению умысла у участников сделки, понимания ими противоправности последствий совершаемой сделки и желания их наступления или допущения таких противоправных последствий. Так же, необходимо, что бы умысел просматривался у всех участников сделки, так как после вступления изменений в силу ст. 169 ГК РФ, для квалификации сделки по ст. 169 ГК РФ, обе стороны должны действовать умышленно. С учетом сказанного не подлежит применению в настоящее время положение, согласно которому цель сделки может быть признана заведомо противной основам правопорядка и нравственности только в том случае, если в ходе судебного разбирательства будет установлено наличие умысла на это хотя бы у одной из сторон.

Необоснованной представляется возможность признания сделки недействительной, если она никакого нормативного акта не нарушает, и возложения ответственности по ст. 169 ГК РФ на лиц, нарушивших только запреты морального, не юридического характера. Действующее законодательство не указывает на обязанность участников гражданского оборота соблюдать нормы нравственности, говоря об осуществлении гражданских прав. Под нравственностью как критерием ничтожности сделок должно пониматься не любое осуждаемое обществом поведение, а именно наиболее серьезные аморальные деяния, противоречащие принятым в обществе представлениям о моральных устоях, запрет на совершение которых установлен нормами права. Иначе этот критерий превратится в средство злоупотребления правом, т.е. при незначительных безнравственных поступках (нарушение правил приличия, недостойное поведение и т.п.) позволит одной стороне использовать свои правомочия во вред охраняемым законом интересам другой стороны. Правовой результат, к которому стремится каждая из сторон, должен явным образом противоречить именно основам правопорядка или нравственности, а непросто не соответствовать закону или нормам морали.

Неясность относительно ключевых признаков антисоциальной сделки приводит к проблемам квалификации ст. 169 ГК РФ. Для применения конфискационных последствий требуется, чтобы сделку исполнили обе стороны. Однако на практике исполнение сделки заменяется установлением цели сделки и достижением запланированного результата, но не учитывается изначальное желание лиц. Полагаем, что мнимый характер сделки, т.е. изначальное отсутствие желания сторон ее исполнять, исключает использование ст. 169  ГК РФ. Подобной проблемы не возникнет, если в законодательстве будет четко определено, что противоречить основам правопорядка и нравственности должны не только намерения сторон, но и содержание сделки. Например, сделки связанные с оборотом наркотических средств, радиоактивных веществ.

В ряде случаев антисоциальные сделки представляют собой административные, а иногда и уголовные правонарушения. В частности, это относится к торговле людьми, сбыту наркотиков и психотропных веществ и т.д. Изъятие полученного по подобным сделкам имущества возможно в рамках реализации уголовного или административного преследования. Так, ст. 104.1 УК РФ предусматривает безвозмездное принудительное обращение в собственность государства (конфискацию) денег, ценностей и иного имущества, полученного в результате совершения некоторых преступлений, в том числе предусмотренных ст. 127.1 («Торговля людьми»), ст. 228.1 («Незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов») УК РФ.

В подобных ситуациях возникает коллизия норм гражданского и уголовного законодательства, поскольку предусмотренные ст. 169 ГК РФ последствия носят конфискационный характер. В УК РФ имеют место статьи предусматривающие конфискацию имущества в следствии совершения преступления. В частности, это касается возвращения имущества  сторонам  сделки, если это не затрагивает публичный интерес в соответствии со ст. 167 УК РФ, что представляет собой преступление как, например, сбыт наркотических средств. Так же при совершении такого рода сделок в УК РФ, предусматривается только конфискация имущества, а при совершении антисоциальных сделок ГК РФ предусматривает не только конфискацию, но в зависимости от содержания сделки и реституцию. Соответственно наличие соответствующих норм в УК РФ исключает необходимость применения ст. 169 ГК РФ в случае, когда сделка представляет собой преступление, при совершении которого предусматривается конфискация.

Представляется, что, если сделка противоречит основам правопорядка или нравственности и при этом одновременно является уголовным правонарушением, санкции публичной власти должны осуществляться в рамках норм соответствующих отраслей права. Гражданское право при этом, как и в иных случаях, должно регулировать  отношения участников сделки и иных участников гражданского оборота, которым в результате исполнения сделки причинен вред. То есть речь должна идти о реституции и возмещении вреда  иному субъекту гражданских правоотношений. Поскольку речь, прежде всего, идет о нарушении основ правопорядка, возможно предъявление требования о возмещении ущерба, причиненного публичному образованию исполнением такой сделки.

Таким образом, некоторый анализ правовой природы и проблем квалификации антисоциальных сделок позволяет сделать определенные выводы. Во-первых, понятие антисоциальной сделки в науке гражданского права окончательно не разработано. Учитывая изложенное, антисоциальную сделку можно определить, как совершение физическими и юридическими лицами умышленных, создающих конфликт частных и общественных интересов, противоправных действий с единственной целью нарушить основы правопорядка и нравственности. Обобщая имеющиеся теоретические положения можно выделить критерии определения антисоциальной сделки: а) нарушение основополагающих принципов российского права, в том числе противоречащие основным принципам гражданского законодательства, таким, как равенство участников, неприкосновенность собственности, свобода договора; б) затрагивающие конституционные права и свободы граждан; в) нарушающие положения законодательства, касающиеся основ конституционного, экономического и правового строя государства, а также его суверенитета и безопасности. Ключевыми признаками антисоциальной сделки являются:  а) совершение противоправных действий двумя сторонами сделки при наличии как прямого, так и косвенного умысла с единственной целью нарушить основы правопорядка и нравственности; б) совершение действий приводит к острой социальной конфликтности частных интересов участков сделки с общественными интересами; в) не действительность сделки должна предусматривать как нарушение основ правопорядка, так и нравственности

Во-вторых, при квалификации антисоциальных сделок сложность представляет уяснение базовых категорий «основы правопорядка» и «основы нравственности», которые законодательно не определены. Вопрос в том, что основные правовые положения, составляющие основы правопорядка, содержаться в различных нормах гражданского и иного отраслевого законодательства. В связи с этим, полагаем, в ГК РФ законодатель должен конкретизировать это понятие. Необходимо так же включить «добросовестность» в совокупность признаков, указанных в ст. 169 ГК РФ. Совершение антисоциальных сделок предусматривает возникновение последствий как конфискационных (при наличии цели направленной против интересов государства), так и использование двусторонней реституции (при отсутствии таковой цели и наличии интересов участников сделки) в соответствии с вступившими в силу изменениями ст. 169 ГК РФ.  Выявленное противоречие ст. 168 ГК РФ и ст. 169 ГК РФ, предусматривающее признание сделки ничтожной, влечёт затруднение только для правоприменителей, проблем в квалификации из данного положения не вытекает. Анализируя статьи ГК РФ в отношении совершения антисоциальных сделок, возникает необходимость в ст. 169 ГК РФ трактовки понятия «публичный интерес», а так же указания тех лиц, которые имеют право заявить о совершении такой сделки. В настоящее время такая возможность предоставлена только суду.  Квалифицировать ту или иную сделку по ст. 169 ГК РФ можно только в том случае, если установлено судом наличие желания сторон на заключение антисоциальной сделки, если совершенная сделка представляет собой преступление, предусмотренное нормами УК РФ, то квалификация по ст. 169 ГК РФ не допустима.


Библиографический список
  1. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 2014.
  2. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 апреля 2011, № 6-П,  п. 4.
  3. Вестник Верховного Арбитражного Суда Российской Федерации, 2009, № 11.
  4. Рубцова Ю.А. Историческое развитие гражданского законодательства о сделке, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности // История государства и права. 2011, № 18.
  5. Шахматов В.П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. Томск, 2010.
  6. Генкин Д.М. Недействительность сделок, совершенных с целью, противной закону // Ученые записки ВИЮН МЮ СССР. М., 1947. № 5.
  7. Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть. СПб., 1911.
  8. Красавчиков О. А. Советское гражданское право. М., 2000.
  9. Данилов И.А. Недействительность антисоциальных сделок // Юридический мир. 2011. № 4.
  10. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 апреля 2008, № 22 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 ГК РФ» // Вестник ВАС РФ. 2008, № 5.
  11. Шахматов В.П. Сделки, совершенные с целью, противной интересам государства и   общества. Томск, 2009.
  12. Голышев В.Г. Совершение сделки с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности // Юрист. 2003, № 2.
  13. Гуев А.Н. Постатейный комментарий Гражданского кодекса Российской Федерации. М., 2007.


Все статьи автора «Перегудова Дарья Алексеевна»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: