В настоящий период вопрос коррупции считается весьма актуальным в общественно-политической, экономической, общественной жизни, как Российской Федерации, так и в целом мире. Любой из нас понимает, что это такое, и, вероятно, многие ранее в практике сталкивались со взяточничеством. Проблема в том, что коррупция имеется почти во всех областях существования общества, она выражается в самых различных конфигурациях и вариантах. Борьба с данной проблемой проводится как на государственном уровне, так и на интернациональном. Остановимся на противодействии коррупции в Российской Федерации.

Федеральный закон № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» от 25.12.2008 является главным нормативным правовым актом Российский Федерации в области противодействия коррупции. Утверждение данного закона считается значимым шагом по нормализации социальных взаимоотношений в области порядка управления государством. Закреплены организационно-правовые основы предупреждения и борьбы с коррупцией. Фиксируются ключевые принципы противодействия коррупции, а кроме того организационно-правовые основы предупреждения и борьбы с ней [1, с. 44].

Сама коррупция определяется посредством перечисления примерных противоправных действий, какие характеризуются главным показателем коррупции – противозаконное использование лицом собственного должностного положения вопреки легальным интересам общества и государства, сопряженное с получением выгоды, или противозаконное предоставление такого рода выгоды указанному лицу другими лицами.

Теперь госслужащих обязали декларировать не только собственные доходы и имущество, но и доходы, и имущество своих супруга (супруги) и не достигших совершеннолетия детей.

Госслужащие, обладающие ценными бумагами, акциями (долями участия, паями в уставных (складочных) капиталах организаций), в целях избегания конфликта интересов обязаны передать их в доверительное управление [1, с. 79].

Несмотря на собственное весомое значение, этот указ все же содержит коллизии. Законодатель не избежал экспериментов в области регулирования содержания основных терминов Закона. При рассмотрении юридического наполнения категории “коррупция” очевидны нечеткость законодательных формулировок, присутствие коллизий с иными нормативными утверждениями уголовного закона. Законодатель свел понятие коррупции к обычному перечислению посягательств, образующих сущность должностной преступности, казалось бы, конкретизирующих, а согласно сути подменяющих понятие коррупции. И первое, на что обращает интерес норма-дефиниция, – это отсутствие среди коррупционных правонарушений составов превышения должностных полномочий, нецелевого расходования бюджетных средств, нецелевого расходования средств государственных внебюджетных фондов и противозаконного участия в предпринимательской деятельности. Подобная избирательность законодателя, признавшего коррупционными из всего разнообразия должностных преступлений только лишь три, направляет на мысль об отсутствии сколько-нибудь точного представления о возможных формах проявления и разновидностях коррупционных актов [2, c. 14].

Другая трудность связана с возникновением уже после принятия этого Закона определенной коллизии между его положениями и нормами законодательства о государственной гражданской и муниципальной службе. Так, ч. 3 ст. 19 Федерального закона “О государственной гражданской службе Российской Федерации” указывает, что в случае появления у гражданского служащего личной заинтересованности, он обязан сообщить о данном представителя нанимателя. Пункт 11 ч. 1 ст. 12 Федерального закона “О муниципальной службе в Российской Федерации” закрепляет обязанность муниципального служащего сообщать представителю нанимателя (работодателю) о личной заинтересованности при выполнении должностных обязанностей. Подобным способом, указанные законодательные акты предписывают государственному гражданскому и муниципальному служащему известить о возникновении либо угрозе возникновения конфликта интересов представителя нанимателя, а Закон – своего прямого руководителя. Однако непосредственный руководитель далеко не всегда является представителем нанимателя для определенного служащего [2, c. 16].

Следует уделить внимание и Федеральному закону от 3 декабря2012 г. N 230-ФЗ “О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам” (далее Закон). В Законе определена процедура контроля над расходами госслужащих, а также их супругов и несовершеннолетних детей [3, с. 3].

Что касается трудностей реализации, то в отличие от контроля за расходами в отношении персон, замещающих должности в органах прокуратуры либо претендующих на их замещение, контроль за расходами, осуществляемый Генеральным прокурором Российской Федерации и подчиненными ему прокурорами в соответствии с ст. 12 Закона № 230-ФЗ, регламентирован не в полном объеме [4, c. 59]

Так, в Указе Президента Российской Федерации от 02.04.2013 № 309 «О мерах по реализации отдельных положений Федерального закона «О противодействии коррупции» отсутствует норма, дозволяющая Генеральному прокурору Российской Федерации и подчиненным ему прокурорам направлять запросы в Росфинмониторинг в процессе осуществления подобного контроля.

Следует отметить, что вопросы установления порядка рассмотрения органами прокуратуры соответствующих обращений, поступивших с материалами, полученными в результате осуществления контроля за расходами, Федеральный закон № 230-ФЗ никак не определяет.

Также, в настоящее время суды Российской Федерации не имеют установленных в Гражданском кодексе Российской Федерации оснований для обращения в доход Российской Федерации имущества, по которому не представлено данных, подтверждающих его приобретение на законные доходы. В связи с этим предлагается расширить ст. 1102 ГК РФ новой частью, что обяжет субъект вернуть Российской Федерации неосновательно приобретенное имущество (неосновательное обогащение) [4, c. 6].

Актуальным является и Федеральный закон N 172-ФЗ “Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов”. Он определяет правовые и организационные основы антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов в целях выявления в них коррупциогенных факторов и их последующего устранения [5, с. 132].

Наверное, наиболее, значимым в пути совершенствования проведения антикоррупционной экспертизы считается проблема формирования перечня коррупциогенных факторов. Постоянное изменения их числа, включение либо исключение каких-либо факторов оказывает негативное влияние на работу субъектов антикоррупционной экспертизы.

Закон об антикоррупционной экспертизе и Федеральный указ «О прокуратуре Российской Федерации» не содержат норм об обязательном рассмотрении требования с участием представителя прокуратуры. В то же время, участие прокурора в рассмотрении требования дает возможность аргументировать позицию прокуратуры и разъяснить негативные последствия практики правоприменения НПА, содержащего коррупциогенный фактор [6, c. 23].

1. Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции (Принята Генеральной Ассамблеей ООН 31.10.2003) // «Российская газета» 21.03.2006 г.
2. Конвенция Совета Европы «Об уголовной ответственности за коррупцию» (Страсбург, 27.01.1999). URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=121544
3. Краснова К. А. Проблемы имплементации антикоррупционных норм в государствах-членах ЕС. / Журнал “Международное право”. – 2015. -  № 3. С.32-34.
4. Приказ Генерального прокурора РФ № 454 от 29.08.2014 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законодательства о противодействии коррупции». / Журнал «Законность». –  2014 г. –  N 12. С. 44-60.
5. Федеральный закон “О противодействии коррупции” N 273-ФЗ от 25.12.2008 г. / Журнал  «Российская газета». –  30.12.2008 г. С. 14.
6. Федеральный закон “Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов” N 172-ФЗ от 17.07.2009 г. // Журнал «Российская газета». – 22.07.2009 г. С. 9.

Все статьи автора «Калинина Тамара Васильевна»