Очень щепетильным являлся вопрос о применении психиатрии в политических целях в Советском Союзе.
Особой разновидностью наказания было насильственное, по решению суда, отправление в психиатрическую клинику, что с точки зрения советской юрисдикции не представляло собой репрессивную санкцию. В свою очередь, суд, освобождая от реального наказания, отправлял на лечение абсолютного «выздоровления». Это разъяснялось тем, что выявить конкретно заранее, как долго будет протекать психическое заболевание, и в какой степени больному нужно будет лечении, практически нереально, потому продолжительность принудительного лечения не определялась. В 1956 г. в специальных больницах МВД СССР находилось 3350 «больных» на лечении [1, с. 139]. Но широкое распространение насильственное помещение в психиатрические больницы как мера наказания получило в 1960-1970-е гг. Конкретно в решении суда определялся тип психиатрической клиники, куда отправляли на «лечение»: общий или специальный, т.е. тюремного типа (ст. ст. 408, 409 УПК РСФСР). Психиатрические клиники общего типа были в подчинении Минздрава СССР. На самом же де все психиатрические клиники были в ведении МВД. К 1985 г. функционировало 11 спецпсихбольниц.
Медосвидетельствование и экспертиза по поводу вменяемости подсудимого, как правило, осуществлялись в специальных НИИ: Центральный НИИ судебной психиатрии им. В.П. Сербского (г. Москва – ЦНИИСП), Научно-исследовательский психоневрологический институт им. В.М. Бехтерева (г. Ленинград), Психоневрологический институт Минздрава УССР (г. Харьков, Одесса) и т.д. Обычно, оппозиционерам ставились диагнозы «сутяжно-паранойяльная психопатия» и «вялотекущая шизофрения».
В 1961 г. была издана «Инструкция по неотложной госпитализации психически больных, представляющих общественную опасность», в которой практически узаконивалось лишение свободы без решения суда и принуждение к «лечению» граждан по «заказу» властей. Инструкция 1971 г. по сути повторяла прежнюю.
В различные годы в психиатрических клиниках оказывались советские инакомыслящие П. Григоренко, О. Иоффе, Ж. Медведев, В. Новодворская и др.
Следует заметить, что среди самих психиатров встречались «диссиденты», отказывавшиеся исходить из правил «политической целесообразности».
В 1971 г. конгресс психиатров в г. Мехико отказался обсуждать положение в СССР, т.к. советская делегация заявила, что в случае включения вопроса в повестку дня, она покинет конгресс и выйдет из федерации.
28 женевских психиатров в январе 1973 г. направили письмо министру здравоохранения СССР Б. Петровскому, в котором содержался призыв помочь освобождению лиц, помещенных в психбольницы «за мнения». Сотрудник Национальной больницы в Лондоне Г. Мерскей направил Британской медицинской ассоциации и Обществу клинических психиатров «Меморандум о злоупотреблениях психиатрией в СССР», где заявлялось, что на психиатрах всего мира лежит обязанность препятствовать советской психиатрической репрессивной практике.
Накануне международной конференции психиатров в 1973 г. в СССР Американская психиатрическая ассоциация послала в г. Москву Всесоюзному обществу психиатров телеграмму, где выражалась обеспокоенность по поводу обвинений в использовании психиатрических клиник для содержания диссидентов.
Прибыв в СССР, зарубежные психиатры получили возможность посетить П. Григоренко и ознакомиться с историями болезней 6 человек. Не все западные специалисты согласились с поставленными диагнозами.
Однако собравшаяся в г. Осло международная конференция психотерапевтов отказалась осудить советскую практику заключения диссидентов в психиатрические больницы, поскольку, по их представлению, это могло помешать развивавшемуся в то время процессу сближения со странами Восточной Европы.
В январе 1976 г. в г. Женеве был образован Инициативный комитет против злоупотреблений психиатрией в политических целях, в который вошли 56 западных ученых. Члены организации намеревались инициировать дискуссию на VI Всемирном конгрессе психиатров по вопросу использования психиатрии в Советском Союзе в политических целях.
В мае 1976 г. на съезде Королевского колледжа психиатров было решено направить обращение Всемирному конгрессу психиатров с резким требованием предать осуждению постоянное привлечение психиатров в СССР к делам по политическим мотивам. Для сбора и исследования доказательной базы о злоупотреблениях создали специальную рабочую группу.
В июне 1976 г. проблема состояния советской психиатрии был рассмотрен Генеральной ассамблеей Союза французских психологов. Была утверждена резолюция, осуждавшая практику психиатров в СССР. Параллельно в г. Лондоне на симпозиуме ВАП (Всемирной ассоциации психиатров) об этике в психиатрии отдельные делегаты попытались внести в декларацию параграф о политических инакомыслящих. Данная тема получила широкое освещение в лондонских газетах, на радио, телевидении. Только активное противодействие члена Исполкома ВАП профессора М.Е. Вартаняна нейтрализовало данное предложение.
Как отмечалось советским руководством, члены Исполкома ВАП английские психиатры Д. Ли и Л. Рис подвергались публичной «травле» только за то, что они по инициативе советских ученых избраны почетными членами Всесоюзного общества невропатологов и психиатров.
Но лишь в 1977 г. всемирный конгресс психиатров в г. Гонолулу 90 голосами против 88 принял резолюцию, в которой осуждалось систематическое злоупотребление психиатрией в политических целях в Советском Союзе.
Так же осторожны в оценках были и представители Международной Амнистии, прибывшие в СССР после заявления о создании ее Советского отделения. После долгих дебатов пришли к соглашению зарегистрировать отделение как «группу», т.е. с низшим статусом, не позволявшим посылать делегатов на международные конгрессы Международной Амнистии. Ю. Орлов писал: «Мне было видно, что им не хотелось иметь трудностей с нами. Возможно, также, что очарованное советской политической игрой руководство Амнистии решило не осложнять свои отношения с Советами слишком близкими связями с диссидентами» [2, с. 174-175]. Поначалу Советское отделение вообще не функционировало, поскольку Международный Секретариат в г. Лондоне не присылал досье на политических заключенных, нуждавшихся в защите.
Западные официальные круги старались получать различного рода информацию об оппозиции в СССР и принимать соответствующие действия [3]. В правительствах зарубежных стран, например, США, имелись достоверные сведения о диссидентах. Советский МИД получал списки с фамилиями, краткими биографиями и даже с указанием места заключения инакомыслящих [4, с. 162].
Библиографический список
- Кудрявцев В., Трусов А. Политическая юстиция в СССР. М.: Наука, 2000. 365 с.
- Орлов Ю. Опасные мысли. Мемуары из русской жизни. М.: АиФ, 1992. 349 с.
- Королева Л.А., Королев А.А., Молькин А.Н. Политика Запада в отношении советских диссидентов (1950-1980-е гг.) // Политика, государство и право. 2014. № 10 [Электронный ресурс]. URL: http://politika.snauka.ru/2014/10/1976 (дата обращения: 19.10.2014).
- Бурлацкий Ф.М. Проблемы прав человека в СССР и России (1970 – 80-е и начало 90-х годов). М.: Научная книга, 1999. 279 с.