«Удивительная концентрация новых левых и новых антисистемных движений в Латинской Америке позволяет нам постулировать гипотезу о том, что эта последняя зона или цивилизация планеты конституирует себя сейчас как подлинный мировой авангард антисистемных и антикапиталистических движений. Таким образом, если центр этой борьбы располагался в 1920е годы в ленинском Советском Союзе, в шестидесятые годы, вне всякого сомнения, он переместился в Китай Мао Цзе Дуна и Культурной Революции, сейчас же он локализовался у нас в Латинской Америке» [5].
Карлос Рохас
Неолиберальные реформы в государствах Латинской Америки 80-90-х годов проводились по наиболее жесткому и бескомпромиссному сценарию. Ответная волна низового социального протеста поднялась не сразу, но когда недовольство достигло определенной точки – произошел взрыв, который сметал одного президента за другим. В конце 2001 – начале 2002 после дефолта ушел в отставку президент Аргентины – Ф. де ла Руа, в это же время под давлением массовых выступлений бежал из страны президент Перу – А. Фухимори, в 2005 свой пост раньше срока покинули президенты Боливии – К. Меса и Эквадора - Л. Гутьеррес. В других странах смена власти осуществлялась более традиционно – через выборы. В результате «левого поворота» противники неолиберализма пришли к власти в Венесуэле, Аргентине, Бразилии, Боливии, Эквадоре, Уругвае. Перед тем как рассмотреть социальную базу, произошедших перемен, политические силы, поднявшиеся на волне народного гнева и промежуточные результаты самого «левого поворота» сделаем небольшой экскурс в прошлое.
До средины 90-х неолиберальная экономическая политика в странах Латинской Америки осуществлялась на основе надпартийного консенсуса политических элит. Кроме того она была выгодна ориентированным на экспорт продавцам природных ресурсов и агробизнесу. На первом этапе в выигрыше за счет сокращения инфляции и притока капитала оказались средние слои городского населения. Первым симптомом кризиса неолиберальной политики стал финансовый кризис в Мексике 1994-1995 годов. На его фоне массовую низовую поддержку смогло получить выступление сапатистов в Чиапасе. Отсутствие других организованных очагов сопротивления объясняется идеологическим кризисом традиционных левых партий, частичным распадом рабочего движения и профсоюзов в результате деиндустриализации. Например, в Боливии массовое закрытие угольных шахт надолго ослабило профсоюзные структуры, которые после этого не могли противостоять неолиберальной политике правительства. Во многих странах наблюдался масштабный рост неформального сектора в экономике генерирующего у занятых в нем людей индивидуалистическую психологию.
В середине 90-х формировались первые очаги молекулярного сопротивления, которые до поры до времени концентрировались на противодействии отдельным решениям властей: приватизация, сокращение социальных расходов. Вначале радикальные протестные настроения концентрировались в среде безземельных крестьян, индейских народов и жителей городских трущоб. Созданные ими социальные движения, не веря в возможность изменить свою жизнь посредством выборов, делали ставку на прямое действие. До конца 90-х молекулярный протест существовал отдельно от традиционного политического процесса.
«Новые антикапиталистические движения Латинской Америки критиковали так же общую, господствующую сегодня идею формальной и представительной демократии, основанной на принципе делегирования полномочий, с ее процессами постоянного делегирования права принятия решений и определений нескольким людям, с ее механическим, примитивным и безапелляционным господством большинства над меньшинством, с ее неизбежным применением всегда одинаковых критериев к качественно разным людям и ситуациям» [5] – подчеркивает мексиканский историк К. Рохас.
Забегая вперед можно сказать, подобная ситуация повториться в будущем после победы на президентских выборах в большинстве стран левоцентристских кандидатов и поддерживающих их партий. Отношения между массовыми социальными движениями, выступающими за радикальные перемены и находящимися у власти сторонниками более умеренной политики, станут основным противоречием всего региона.
В 1998 году негативные последствия неолиберальных реформ проявились в полной мере. Стремительно увеличивалась неравномерность распределения доходов, постоянно росла безработица, неолиберальные реформы сельского хозяйства радикально политизировали огромные массы безземельных крестьян. Электоральный сдвиг начался в декабре 1998 года с победы на президентских выборах в Венесуэле У. Чавеса. Венесуэла последние два десятилетия пребывала в перманентном экономическом кризисе, инфляция зашкаливала, рос уровень бедности, увеличивался внешний долг, коррупция парализовала государственный аппарат. После приватизации нефтедобывающей отрасли доходы от продажи нефти выводились собственниками за рубеж. Необходимо напомнить, что Чавес вышел на политическую арену еще в 1992-ом, когда он во главе отряда десантников предпринял попытку вооруженного восстания. После того как выступление не было поддержано большинством населения, мятежники сдались официальным властям. Следующие два года Чавес и его соратники провели в тюрьме, а затем были амнистированы президентом страны Р. Кальдером. Интересно, что этот электоральный сдвиг в Венесуэле и других государствах выводил на первые роли не традиционные левые партии, а организации нового типа – широкие коалиции гражданских движений, выросшие в процессе борьбы с неолиберальными реформами в разных сферах. Кроме того продолжают оказывать заметное влияние общины сторонников «теологии освобождения».
«Руководящую роль в левых движениях сохраняют пока несколько партий коалиционного типа, сложившихся на основе повстанческих (Сальвадор, Никарагуа) или антиавторитарных (Уругвай, Мексика, отчасти Бразилия) фронтов. В иных же случаях Венесуэла, Аргентина, Боливия, Эквадор и др. центральная роль принадлежит сегодня структурам принципиально иного типа «выпускникам» гражданского общества, «объединённых интернетом»; группам, объединяющимся сверху – вокруг лидеров и программ преобразований, зачастую с «открытой» идеологией или снизу, в борьбе за решение конкретных социальных, территориальных, этнических, экологических, внешнеполитических проблем» [3].
Придя к власти Чавес, предложил проект новой конституции страны, который был утвержден 72% голосов на референдуме в декабре 1999 года. Во время разработки проекта основного закона страны Чавес проводил многочисленные консультации с представителями индейского населения, которые в течение почти всей истории Венесуэлы были исключены из политической жизни. В новой конституции Боливарианской Республики Венесуэлы, было, прописано, что государство признает право индейских общин на социальную, политическую и экономическую организацию, сохранение культуры, традиций, языков, традиционной среды обитания и занимаемые ими земли. Помимо этого государство обязуется поддерживать право индейских народов на собственное образование и здравоохранение, которое учитывает их традиции. В Национальной ассамблее, законодательных и исполнительных органах штатов и муниципалитетов, где проживает индейское население, им гарантируется представительство.
В 2001 году был подписан еще один закон, направленный на улучшение жизни индейского населения страны. Его цель – разграничить земли индейцев и гарантировать их среду проживания, в дальнейшем после составления кадастра генеральная прокуратура выдает документы, подтверждающие права коллективной собственности общин. Проблемы индейских народов занимают важное место и во внешней политике Венесуэлы, президент Чавес неоднократно поднимал вопрос о бедственном положении индейцев в Эквадоре и Перу. 8 февраля 2004 года при поддержке венесуэльского руководства прошел третий Панамазонский общественный форум, на который приехали 5 тыс. делегатов из 9 государств Латинской Америки, основная тема положение коренных народностей амазонского субрегиона.
С 2001 года в Венесуэле начинается претворяться в жизнь программа направляющая часть доходов от продажи нефти на смягчение наиболее острых социальных проблем. В феврале следующего года Чавес подписал указ гарантирующий право на жилье безземельным крестьянам и рабочим, самовольно занявшим территории на городских окраинах. Под воздействием этого решения начали формироваться Городские земельные комитеты (Comites de Tierras Urbanos), основная задача которых ускоренное проведение земельной реформы. Городские земельные комитеты с годами приобрели все большую значимость, здесь происходит обсуждение важнейших местных проблем. Большинство участвующих в работе комитетов стоят на радикальных позициях и постоянно подталкивают президента ускорить социальные преобразования.
2001-2002 годы стали периодом нового обострения экономической ситуации в Латинской Америке. Главным событием этих лет стал дефолт и обрушение политической системы в Аргентине. Рассерженные граждане выражали недоверие системе выборов и всем партиям не зависимо от идеологии. Главный лозунг демонстраций – «Пусть уйдут все, пусть не останется ни одного!». После дефолта, когда банки остановили выдачу денег, государство не выполняло многие функции люди стали организовываться и создавать низовые органы самоуправления.
«Десятки тысяч людей организуют уличные ассамблеи, которые объединяются в сети на городском и национальном уровнях. На площадях, в парках и на перекрестках соседи обсуждают, как сделать избираемые властные структуры более подконтрольными и выполнить то, что провалило правительство. Они говорят о создании «конгресса граждан», который потребует от политиков прозрачности и подотчетности. Они обсуждают участие граждан в составлении бюджета и сокращении сроков полномочий политиков и одновременно устраивают общественные столовые для безработных» [2] пишет Н. Кляйн. После экономической стабилизации организованное гражданское общество обеспечило победу на президентских выборах левоцентриста Н. Киршнера. В 2002 году ситуация обострилась не только в Аргентине, в Парагвае и Перу массовые акции протеста организованные социальными движениями вынудили уйти в отставку президентов.
В апреле того же года произошла попытка переворота в Венесуэле. 11 апреля группа заговорщиков арестовала президента Уго Чавеса. Самопровозглашенное правительство страны отменило конституцию и распустило парламент. В ответ началась массовая низовая мобилизация сторонников Чавеса, массы людей вышли на улицы, они окружили президентский дворец и оказали решительное сопротивление перевороту. Верное президенту большинство военных вскоре освободили Чавеса из плена.
В 2005 году «левый поворот» происходит еще в двух странах, в Уругвае на выборах президента побеждает кандидат от левоцентристского Широкого фронта – Т. Васкес, в Боливии выборы приносят успех лидеру партии и «Движение к социализму» – Э. Моралесу. Если Васкес одержал победу в ходе традиционной выборной компании, то радикально настроенный Моралес совместил выборы с массовой низовой мобилизацией активистов социальных движений и организаций нового типа, таких как Федерация Рабочих Кочабамбы. Эти организации объединили в своих рядах безземельных крестьян и шахтеров, потерявших работу после приватизации и дальнейшего закрытия шахт. В 2006 году противники неолиберализма одерживают еще одну победу, президентом Эквадора становится кандидат от Социалистической партии – Широкого фронта Эквадора – Р. Корреа.
В 2006-2007 гг. в Боливии и Венесуэле проведена частичная национализация нефтяной промышленности. Боливийская оппозиция недовольная этим решением поднимают мятеж. «Самопровозглашенные Гражданские комитеты «Полумесяца» (четырех восточных департаментов Боливии) восстали против этих изменений, требуя автономии департаментов, права распоряжаться доходами от углеводородов, прекращения аграрной реформы и даже контроля над силами полиции. Ориентирующийся на интересы латифундистов Гражданский комитет Санта Круса поддерживает примыкающую к нему военизированную организацию – Союз молодежи Санта Круса (UJC), чьи боевики забрасывают зажигательными бомбами и захватывают правительственные здания, а также нападают на индейские и крестьянские организации, осмелившиеся поддержать правительство» [1].
Цель мятежников заблокировать процесс принятия новой конституции и утверждения ее на всенародном референдуме. В департаментах контролируемых Гражданскими комитетами голосование по конституции не состоялось, вместо него были организованы местные референдумы по вопросу автономизации мятежных департаментов. Президент Моралес принял решение отложить процесс утверждения конституции и провести референдум о своих полномочиях и полномочиях префектов. Он победил с большим перевесом, набрав 67 % голосов.
Мятежники, не признав этих результатов, начали захват власти в департаменте Санта Крус. Вооруженные отряды Союза молодежи Санта Круса (UJC) начали репрессии против сторонников президентской партии «Движение к социализму». Моралес желая избежать процесса эскалации насилия, решил не применять военную силу. Следующим шагом Гражданских комитетов стала забастовка, в которой приняли участие: Конфедерация частных предпринимателей и латифундисты, цель акции подорвать экономические основы администрации Моралеса. На этом мятежники не остановились «11 сентября стало самым кровавым днем нараставшего конфликта. В Пандо, департаменте «Полумесяца», банда, вооруженная пулеметами, напала на индейскую общину Эль Порвенир неподалеку от Кобихи, столицы области, в результате чего погибло, по меньшей мере, 28 человек. Результатом другого нападения стало похищение троих полицейских. «Красные пончо», официальное подразделение народного ополчения, поддерживающее Эво Моралеса, направило свои силы на помощь индейским общинам для организации самообороны» [1].
После этого Моралес принял решение направить в Кобиху армейские части для того чтобы вернуть под контроль легитимных властей аэропорт и газопроводы. В результате боев за объекты погибло три человека, префект департамента Пандо и боевики UJC были арестованы.
Противодействие оппозиции лидеров левого поворота не остановило, в 2007-2008 гг. в Венесуэле национализированы: энергетика, телекоммуникации, цементная промышленность и частично металлургия. Радикальные сторонники Чавеса требуют продолжить национализацию и взять под государственный контроль банковскую систему и агробизнес. Более умеренные соратники предостерегают президента от этого, поскольку боятся потерять поддержку среднего класса. Несмотря на заметное улучшение уровня жизни населения, социализации образования и здравоохранения левоцентристские режимы Латинской Америки столкнулись с серьезными ограничениями. Они очень сильно зависят от высоких нефтяных цен, за счет которых финансируются социальные программы. Руководители Венесуэлы, Эквадора и Боливии за все годы не провели диверсификацию экономики и фактически существуют как рантье. Система распределения доходы от нефти на социальные программы, безусловно, является прогрессивной, но лишь в качестве временной меры, без индустриализации главные экономические проблем решить не удастся.
Многие активисты латиноамериканских социальных движений недовольны половинчатостью проводимых реформ. Левые интеллектуалы так же разочарованы, Д. Петрас полагает что «…закрепившись во власти, левоцентристские режимы взяли на вооружение стратегию экспорта сырья, раскрыли дружеские объятья транснациональным корпорациям и создали широкие электоральные коалиции, которые маргинализовали радикальные социальные движения; благодаря увеличившимся доходам, они занялись популистскими мерами социальной поддержки вместо структурной трансформации» [4].
Наиболее явно противоречия свойственные левоцентристским режимам обострились в Эквадоре, где с 2006 года у власти находился Р. Корреа. Проводя популистскую политику, он опирается на широкий блок, в который одновременно входят как крупные бизнесмены, так и городская беднота. Существование этого блока обеспечивается за счет постоянного роста нефтяных доходов, начавшегося в результате увеличения ставки налогообложения в отрасли с 20% до 85%.
«Корреа увеличил расходы на здравоохранение с 561 млн. долл. в 2006 году до 774 млн. долл. в 2012 – это около 6,8% национального бюджета. Увеличилось число поликлиник, стоимость медицинских услуг уменьшилась благодаря сотрудничеству с кубинской фирмой «Enfarm». Расходы на образование увеличились с 2,5% ВВП в 2006 году до 6% в 2013. Режим увеличил государственные расходы на строительство социального жилья, в особенности для бедняков и возвращающихся эмигрантов. Чтобы снизить уровень безработицы, Корреа выделил 140 млн. долл. в качестве кредитов для поощрения самозанятости – эта мера была особенно популярна среди работников «неформального сектора». Путём эффективного сокращения долга внешним кредиторам на две трети, Корреа увеличил минимальные зарплаты и пенсии для бедняков. Субсидии на борьбу с бедностью, ежемесячные выплаты бедным семьям и инвалидам в размере 35 долларов и низкие ставки по кредитам позволили Корреа завоевать влияние и раздробить оппозиционное движение в деревне» [4] – отмечает Д. Петрас.
Руководство Эквадора стремится привлечь иностранные инвестиции для увеличения объемов нефтедобычи. Крупнейшие неосвоенные месторождения располагаются в Амазонском регионе, основном месте проживания индейского населения. Президент Корреа подписал с ТНК контракт на разработку тринадцати месторождений находящихся на территории Амазонского региона. В ноябре 2012 года Конфедерация коренных народов Эквадора (CONAIE) и Эквадорская конфедерация амазонских индейских народностей (CONFEIAE) совместно с экологами и профсоюзом учителей провели массовые акции протеста против бурения новых скважин. Корреа в ответ пригрозил ввести чрезвычайное положение и применить силу.
Остальные левоцентристские правительства так же частично лишились поддержки части социальных движений. Мы уже упоминали о конфликте бразильского Движения безземельных крестьян с администрацией Лулы да Сильвы, в 2011 году возникли серьезные противоречие между президентом Боливии Моралесом и индейскими племенами, по земле которых правительство решило проложить высокоскоростное шоссе. Разрыв между традиционной политикой ориентированной на выборы и низовыми социальными движениями, требующими радикальных перемен, сохранятся. Главные проблемы остаются нерешенными, ни в одной стране не проведена справедливая земельная реформа, обитатели городских трущоб не получили достойного жилья.
За многие годы новые левоцентристские правительства и социальные движения не смогли выработать механизмы взаимодействия. Недовольство нарастает, многие активисты подозревают, что низовая мобилизация населения была необходима новым властям только для победы на выборах. После прихода к власти лидеры прогрессивных партий и движений региона (И. Лула, У. Чавес, Р. Корреа) по разным причинам отказываются первоначальной программы и начинают выстаивать коалиции с вчерашними врагами. Кроме того они пытаются взять под контроль и сверху управлять социальными движениями постепенно ослабляя низовую политическую мобилизацию. Сами социальные движения занимают двойственную позицию, с одной стороны они поддерживают новых лидеров, ожидая радикальных реформ. С другой стороны активисты движений создают низовые очаги параллельной власти и с помощью акций прямого действия (захват пустующих земель, оккупация заводов и фабрик) пытаются ускорить экономические и социальные изменения.
Д. Петрас оценивает ситуацию еще более негативно «…те социальные движения, которые решили поддержать левоцентристские режимы (или были ими поглощены) стали приводными ремнями для экспорноориентированной политики. Ограниченные участием в осуществлении правительственных программ по борьбе с бедностью и отстаиванием сырьевой капиталистической модели, «приручённые» лидеры приветствовали увеличение ставок налогообложения и социальных расходов, и лишь иногда высказывались в пользу большего контроля за состоянием окружающей среды. Но, в конечном счёте, стратегия «энтризма», которой придерживались вожди некоторых социальных движений, привела к их бюрократическому подчинению и утрате каких бы то ни было связей со своим классом» [4].
5 марта 2013 года после продолжительной болезни скончался президент Венесуэлы Уго Чавес. Его приемник Н. Мадуро заявил, о том что «боливарианская революция» продолжится и он продолжит курс своего предшественника. На сегодняшний день все левоцентристские режимы Латинской Америки стоят перед выбором дальнейшего курса развития. Есть два основных варианта, умеренный основанный на широкой надклассовой коалиции и смешанной модели экономики и радикальный с опорой на социальные движения и новые профсоюзы.
Библиографический список
- Барбах Р. Тень Альенде в Боливии: Моралес лицом к лицу с мятежом http://scepsis.net/library/id_2268.html (дата обращения: 01.09.2012)
- Кляйн Н. Заборы и окна. Хроника антиглобализационного движения. Добрая книга; 2005. С. 89.
- Майданик К. «Четвёртая волна». О новом цикле социально-политического развития Латинской Америки. Взгляд слева. http://scepsis.net/library/id_3154.html (дата обращения: 01.03.2012)
- Петрас Д. Эквадор: левоцентристский режим против радикальных социальных движений http://rabkor.ru/analysis/2013/02/15/ekvador-levocentristskij-rezhim-protiv-radikalnyx-socialnyx-dvizhenij (дата обращения: 01.03.2013)
- Рохас К. Латинская Америка на распутье. Социальные движения и смерть современной политики. М.: Кругъ, 2012, С. 63.